Бари пропустил вопрос мимо ушей. Повозившись возле лошади, отряхнул штаны:
– Значит, герцог убит.
– Да.
– Замок сгорел.
– Да.
– А деньги? Твоё приданое. Монеты же не горят.
Янара опустила голову:
– Не знаю, Бари.
– Утром съезжу в деревню, продам пару коз и куплю дров для погребального костра, – проговорил брат, закрывая решётчатую дверь стойла. – Идём, поможешь мне укрыть тело, чтобы за ночь бродячие псы не съели.
Немного погодя Янара сидела на кухне, занимающей весь первый этаж каланчи. Наблюдала, как сестра суетится возле очага, и чувствовала себя непрошеной гостьей. Этот дом никогда не станет ей родным. Давили почерневшие стены и закопчённый потолок. Мамино кресло из лозы вызывало в горле спазм. Отцовский прохудившийся плащ, тоскливо висящий на гвозде, напоминал Янаре о сиротском детстве при живых родителях. Но они были – родители. И любили её – по-своему. Жаль, что ничего нельзя вернуть.
Поставив меч в угол, Брат соскоблил с сапог грязь. Подбросив в очаг хворост, сполоснул руки в ведре:
– По закону я обязан содержать тебя, Янара. Мне горько признаваться… Вас двоих я не потяну.
Рула бросила половник в казанок и резко обернулась. Её миловидное лицо исказилось от злости.
– Я в наймитки не пойду!
Бари поспешил её успокоить:
– Я говорю не о тебе.
Янара прижала ладонь к животу. Когда же эта боль прекратится?
– Пусть идёт в свой монастырь, – продолжила Рула, разливая похлёбку по мискам. – Она теперь у нас вдова герцога. Будет монашкой.
– Монашкой – это хорошо, – кивнул Бари, присаживаясь к столу. – Я хочу жениться, а денег особо нет. Заеду завтра в холостяцкий дом, договорюсь, чтобы её взяли. Мужиков, правда, сейчас там немного, зато это лучше, чем сидеть у брата на шее.
– Я не хочу в холостяцкий дом, – пробормотала Янара.
Бари ударил кулаком по выскобленной доске:
– Тебя никто не спрашивает! Разбаловалась у своего герцога. Я тебе не герцог, сюсюкаться с тобой не стану.
– Может, на мельницу? – робко предложила Янара.
– Там ребята ушлые. Придавят тебя мешком, а мне потом возиться. – Бари потёр лоб. – Мне самому не нравится холостяцкий дом. Грязь, вши… Пойми, отдать тебя больше некуда.
Янара посмотрела на узкие окна, забитые досками. Перевела взгляд на стоящий в углу отцовский меч:
– Почему вы не расспрашиваете об отце?
– Потому что… – Бари запрокинул голову и уставился в потолок. – Не надо говорить о смерти. Пусть он немного побудет живым.
Рула шмыгнула носом:
– Я сейчас. – Схватила тряпку и побежала вверх по каменной лестнице.
Хлопнув ладонью по столу, Бари вышел во двор.
Янара смотрела на огонь и слушала доносящиеся сверху рыдания.
~ 26 ~
Войско герцога Хилда двигалось по королевскому