Жора подскочил, взял меня за горло и сжал.
– Ты совсем тупая?! Мозги куры склевали?! Мать просила помочь мне?! Просила! Продали бы квартиру, и ничего этого не было бы! Я обещал отдать вам деньги, как дом купят! Ты отказала, корова тупая! Теперь получай! Подкараулили Любу вечером после работы и избили! – закричал Жора.
– В полицию надо обратиться, – прохрипела я.
Отчим меня отпустил, и я чуть не упала. Села на диван, стала потирать горло и глотать воздух.
– В полицию? Ты же не в курсе. Владелец машины – сын шишки из местного отделения. Теперь иди, заяви ему на сынка. Угадай с трёх раз, кто быстрей за зону поедет: он или ты? Найдут какое дело пришить. Я не скрываю, сидел за дело. Но и невинных по тюрьмам повидал. Схватили тебя, дело закрыли, в суд отправили, звёздочку на погон получили. Отработанная ещё в девяностых схема. Ты потом можешь в суде кипятком ссать, доказывая, что не верблюд – всё равно на зону поедешь. Пострадавший сказал, что потом хуже будет. Он же ещё травмы получил. Вот так. Я из-за тебя на зону не хочу, мелкая. Мать ещё раз, не дай Бог, пострадает или ты.
Отчим мерил шагами комнату. Я смотрела на него круглыми от шока глазами. Маму было жалко. В полицию идти, по словам отчима, нельзя. Квартиру продавать? Ради лысого я на это не пойду. Только вот не хочу, чтобы мама опять пострадала. На глаза навернулись слëзы.
– Маму можно навестить? – всхлипнула я.
– Хоть сегодня. Время ещё есть. Она в относительном порядке. Продержат дня два и выпишут дома синяки долечивать. Не реви, мелкая, всё хорошо будет. Пропишу вас у себя, пока своё жильё снова не купите. У меня там сделка с домом только наклëвывается, а квартиру уже через два дня купить могут. Я нашёл покупателя. Он хоть сегодня заплатит, но Любочка в больнице, – нервно сказал Жора.
– Ладно. Я согласна продать. Перееду к вам в квартиру, – обречëнно ответила я.
– Почему на «вы», мелкая. Мы теперь родня, – отчим попытался погладить меня по голове, но я отшатнулась. – Мать в больничном городке. Корпус хирургии. Второй этаж. Пятая палата. Ничего ей не неси. Я всё, что надо, уже оттарабанил.
Георгий развернулся и пошёл на выход. Я тоже ринулась в прихожую. Скоро пять. Осталось каких-то два часа, чтобы попасть к маме.
В больницу я приехала уже в шесть вечера. Надела бахилы и беспрепятственно прошла в отделение. Мама тихо шла по коридору. Я подбежала к ней. Осторожно обняла, здороваясь.
– В столовой была, – мама обняла в ответ. – Всё хорошо, не плачь. Рентген сделали. У меня только ушибы. На лице пару синяков. Ничего страшного. Завтра ещё капельницу поставят, и домой.
Я подняла голову. Действительно, отёк вокруг глаз спал, и её вид теперь не столь удручающий. Можно надеть большие солнечные очки, и всё прикроется.
Мы пошли в палату. Мама там лежала не одна. Четыре койки в помещении, но соседок не было. Я помогла ей лечь, а сама села на стул.
– Жора приходил. Рассказал всё. Я согласилась подписать продажу квартиры. Не хочу, чтобы ты снова пострадала, – с грустью сказала я.
– Хорошо. Тогда послезавтра