– Я дочь Любови Ивановны Нагибиной. Которую мотоцикл сбил, – промямлила я.
– Проходи присаживайся. Паспорт давай.
Я достала документ из сумочки и подала.
– Всё верно: потерпевшая по делу Асият Нагибина, дочь погибшей. Как раз хотел вызывать. Закрываем дело за смертью виновного в наезде, – довольным тоном сказал Платонов.
– Как закрываете?! – удивилась я.
– А ты что, покойника судить собралась? Разбился твой мотоциклист в десяти километрах от места аварии. Въехал в опору ЛЭП. Мотоцикл в угоне числился. Сам Фёдоров Олег Петрович двадцати пяти лет – наркоман со стажем. Ширнулся и поехал кататься, дурак. Сличили его одежду и мотоцикл с записью с камеры. Это он. Поэтому дело закрываем.
– Послушайте, так нельзя, – возмутилась я. – Маму избили до этого. Мой отчим, Георгий Таранцев, денег был должен за аварию с иномаркой. Владелец фирмы, где он работает на рефрижераторе, страховку забыл продлить. Мы с мамой квартиру продали, чтобы долг Таранцева закрыть, и…
– Стоп, стоп, – замахал руками мужик, перебивая меня. – Не нужно мне тут сказки рассказывать. У меня есть документы об избиении. Банальная кража. Твоя мать лишилась украшений. В протоколе опроса она сказала, что нападавшего не видела. Её сначала сзади по голове ударили. Ни о каком долге речи не было. К тому же, Таранцев бывший сиделец. Его в первую очередь проверили. На работе он на хорошем счету. Его начальник заверил нас, что Георгий не пьёт, не прогуливает. В аварии на своём рефрижераторе ни разу не попадал. Вызывали Таранцева позавчера. Он сам нам сказал, что вы квартиру продали, и деньги исчезли.
– Ну конечно, это Жора их прикарманил. Ему же на счёт перевели, – недовольным тоном сказала я.
– Девушка, тут не дурнее тебя сидят. В первую очередь проверили все счета Таранцева. Кроме зарплаты в пятьдесят тысяч, туда ничего не поступало. Разговаривали с новым владельцем квартиры. Твоя мать написала расписку в присутствии представителя МФЦ. Там печати стоят. Деньги получила наличными. Претензий не имею. Куда твоя мать бабло дела – не наши проблемы.
Только теперь я вспомнила, что мама брала пачку денег, остальное новый хозяин жилья перевёл на счёт. Видимо, когда проходила сделка, я сильно волновалась и не соображала, что происходит. Куда делись деньги? Почему их нет на счету Жоры? Кому их тогда перевели? Где то, что дали маме?
Я видела, каким недовольным взглядом сверлит меня следователь. Он собрался закрыть дело, а тут я заявилась. Мешаю ему свой долг исполнять.
– Расписывайся, что осведомлена о закрытии дела, и иди уже, – Платонов подал мне бумагу.
Делать нечего: расписалась, но решила жаловаться в прокуратуру. Я это так не оставлю.
***
Пришла домой. Жора выглянул из зала и сверлил меня недовольным взором. Я зашла в спальню, но не успела