Виранская броня, Рун прищурился. Никто из разбойников не говорил, что в этом замешаны виранцы. Впрочем, малуриты в руках разбойников точно появились не из ниоткуда.
– Ар-ро, Ата-ман, – Мик нахмурился, но решил не продолжать конфликта. Рун закусил губу – наконец-то прозвучало ещё одно имя, больше звучавшее, как какая-то нелепая кличка.
Ата-ман подошёл ближе к пришедшему в себя, но обессилевшему от жуткой потери крови мастеру Рубера. Чародей умирал, полностью смирившись с этим. Тяжело и редко вздымалась грудь учителя фехтования, ртом он ловил последний шанс вдохнуть. Вдруг, его губы сложись в ухмылку – из последних сил он исторг из себя пару слов, тут же закончившиеся резким ударом.
Ата-ман, спокойный до того, готов был разорвать разлёгшегося перед ним чародея. Выпрямился во весь рост, занёс над ним ногу – уже напрасно, последний удар вышиб из старого чародея остатки силы вместе с жизнью.
После случилось то, чего никто не ожидал.
Механическая кукла бросилась под тяжёлую стопу главаря разбойников, в отчаянной и бестолковой попытке защитить умершего господина.
– Нет! – великан Мик зарычал, как никогда прежде. Стальную деву смяло, будто ком бумаги. Наскочивший на своего главаря разбойник отшвырнул его в сторону. Недавние союзники сцепились, будто кошка с собакой…
Из воспоминания ситра Руна вышвырнуло, как незванного гостя. Он почуял, как его замутило – и стошнило остатками вчерашнего ужина.
Ситр послушно сидел в пузыре. Чародей, на миг потерявший бдительность его не беспокоил – знал, падлюка, что стены его узилища от состояния мага не зависят.
Ещё раз сплюнув, парень покачал головой. Остальные воспоминания не были столь яркими – сознание лесной бестии искажало картину, окрашивало в нужные цвета, заметно приукрашивало на свой лад.
– Зачем? – спросил у него чародей, и это было первым сказанным им словом за последние часы. Разрывать же собственное молчание ситр не стремился, но вдруг вытащил что-то из недр набедренной повязки.
Сердечный камень. Не узнать его в этой отполированной оглобле было затруднительно. Вот почему там, в Шпиле, он не спешил менять свой облик на звериный. Попросту не мог. Рун вспомнил, что Виска однажды рассказывала, как наказала одного из этих тварей тем, что отобрала у того возможность менять облик. Не этот ли самый сейчас сидел перед ним? Парень сглотнул при одной только мысли, что было бы, останься девчонка в Шпиле и что могли сотворить с ней эти чудовища.
– Где они все? Твои дружки. Где они? – Рун и сам не заметил, как его вопрос прозвучал едва ли не звериным рёвом.
Ситр улыбнулся, постучал самого себя по голове, словно предлагая ещё раз заглянуть в пучины его воспоминаний. Рун пошатнулся – возвращаться туда вновь ему хотелось меньше всего на свете. Но если этот поганец будет упрямиться и дальше – у него попросту нет иного выбора…
– Поменяемся? –