Весь день он никак не мог сосредоточиться на работе, а после того, как вернувшаяся из города Маша сообщила, что Мирочка, оказывается, настоящее солнышко и душка, он и вовсе начал натурально нервничать. Всё ж, за те несколько дней, что он был знаком с дочуркой своего разлюбезного шефа, парень успел понять – способна девочка на многое. Поэтому, когда после ужина, который, кстати, прошёл на удивление мирно и даже весело, Мирослава Васильевна изъявила желание поговорить с ним наедине, сомнений у Макса уже не осталось никаких.
Он даже спрашивать ничего не стал. Просто кивнул и покорно пошёл за уверенно шагающей девушкой. Вот только направлялась она явно не в кабинет, и даже не в сад, или гостиную. Когда парень понял, что Мира целенаправленно ведёт его ни куда-нибудь, а в свою спальню, то даже хотел отказаться, но она одарила его таким строгим взглядом, что любые возражения мигом канули в небытие.
– И всё-таки, – проговорил, входя вслед за ней в комнату, – почему именно здесь?
Этот вопрос терзал его сознание, потому что у Максима не было никаких подходящих вариантов ответов. Только не подходящие, и уж точно не целомудренные. Хотя он и понимал, что даже такая распущенная девушка, как Мира, не станет предлагать себя вот так… открыто. По крайней мере, он на это искренне надеялся.
К слову, её спальня оказалась совсем не такой, как себе представлял Максим. Он-то ожидал увидеть розовые обои в сердечко, бантики на белых занавесках, толпы плюшевых игрушек, а на стенах мрачные картины, черепа и цепи. И пусть эта его фантазия и была жутким противоречивым абсурдом, но именно так он представлял себе жилище Миры, которую считал, не много – не мало, – гламурным монстром.
На самом же деле комната девушки была вполне обычной, обставленной с максимальной практичностью и комфортом. И что самое удивительное, здесь всё выглядело очень опрятно и чисто, будто её хозяйка не заядлая злюка и тусовщица, а, как минимум, выпускница школы благородных девиц.
Пока Максим осматривался, Мира прошла к распахнутому окну и по привычке забралась с ногами на подоконник.
– Если честно, то ход сугубо психологический, – отозвалась она, внимательно рассматривая застывшего на пороге Макса.
Это и стало её главной ошибкой. Ох, лучше бы она и дальше продолжала видеть в нём только лишь своего Цербера, потому что смотреть на него как на мужчину оказалось слишком приятно.
Ей пришлось до боли прикусить собственную щёку, чтобы не позволить глупой улыбке занять главное место на лице. Но, факт оставался фактом, Мире