Русский храм. Очерки по церковной эстетике. Н. К. Бонецкая

основание крепкою верою и твердою решимостью жить по вере, и затем, оживляясь притоком благодати чрез святые таинства, будем с терпением возводить здание, полагая, как камень на камень, добродетель на добродетель, связуя их любовью и уравнивая рассуждением и руководством пастырей; прикроем всё, как кровлею, глубоким смирением и возглавим преданностью в волю Божию, которою, как на кресте, распинается самоличное устроение дел и путей жизни; оградим потом всё непоколебимой верностью всем уставам и предписаниям святой Божией Церкви <…>; наконец, вошедши внутрь вниманием и трезвением, украсим ей храм сердца благими помышлениями, осветим невозмутимым созерцанием Бога вездесущего и облагоухаем фимиамом непрестанной молитвы, в болезненном припадании к Богу Спасителю нашему»29. В этой выдержке в образ богослужения в «храме сердца» епископ Феофан вложил свое аскетическое учение в основных его чертах. Интуиция «храма» проработана святителем в его трудах с редкой основательностью; мы извлекаем их них мысли святителя лишь по поводу интересующей нас здесь изоморфности храма и человека.

* * *

      Подведем некоторые итоги вышесказанному. В христианской традиции – в Священном Писании и священном предании – можно обнаружить весьма отчетливо выраженную идею храма. На вопрос «каким должен быть христианский храм?» можно получить ясный ответ с помощью самых авторитетных христианских источников, начиная с Нового Завета. И этот ответ в общем виде таков: храм должен быть по своему устройству подобен человеку. Уже самой внешней формой храм должен указывать на свою предназначенность собирать (ср. «собор») христиан для совершения Евхаристии, должен служить осуществлению Церкви как Тела Христова, – храм, церковь призвана воспроизвести в своем облике очертания человеческого тела. Если на разные лады апостол Павел и святые отцы повторяют, что церковное собрание – это единый храм и что человек – тоже телесно-духовный храм; если Сам Господь, явно говоря о Иерусалимском храме (Ин. 19-21), подразумевает Свое тело, то не является ли самым естественным и созвучным строю христианской церковности представлять себе христианский храм до некоторой степени (насколько позволяют принципы и материалы архитектуры) антропоморфным? Человек, прежде всего, в его телесности – идеал для архитектурной формы христианского храма. И ближе всего к этому идеалу на протяжении всей истории христианства подошел русский одноглавый храм. Удивительным образом на северной окраине христианской Вселенной, во Владимирской земле, в ХII веке неведомый зодчий явил миру наиболее чистый образец христианской архитектурной идеи. Причем обнаружил он ее не в далеких странах, а в своей собственной душе, – напитанной, надо думать, из сокровищницы христианской традиции. Владимирский храм – архитектурный тип не заимствованный, но совершенно самобытный. И кажется, среди разнообразных архитектурных форм, распространенных на Руси, это единственный исконно русский образец. Прочие формы