…Когда мы покидали, наконец, Сок Чхо, на высокой палубе дребезжащего и воняющего голенастой трубой бывшего белого парома, и вокруг нас простирался и пенился синий ультрамариновый простор, вверху плавилось солнце, в лица бил горячий ветер, и мы все были словно бы пьяны от усталости, обилия впечатлений и возбуждения, – я старалась удержать перед внутренним взглядом неповторимые краски Кореи, яркие и нежные, чтобы, когда понадобится, удаляться в этот угол души и обретать там мудрое спокойствие, равновесие и красоту.
На улице сейчас – вылитый ноябрь. Все, кто мог заболеть, заболели. Но у меня в душе – прохладный пруд с золотыми и красными рыбами, простые деревянные мостки и поручни, горячий свежий и ласковый воздух, а вокруг пруда – ивы, ореховые деревья, акации, древесный можжевельник, цветы бессмертия и – несгибаемый гинко, символ духа моей Кореи. Солнце, небо, высокое облако, чистота, тишь – только цикады скрипят; ровная дуга мостика, и я на нем. И мне так хорошо – просто прекрасно! Нет, я, наверное, не вернусь туда; мне же еще надо в Венесуэлу, и потом в Афины… но это, верно, и не нужно. Никогда не закроется в моей душе этот заповедный сад, прелестная страна, родина трудолюбивого и умного народа, – страна Утренней Зари. Будь благословенна, за все благодарю Тебя, Корея!
(Золотистый бамбуковый прорезной веер с розовым цветком на северной стене).
Философский поезд
…Пять лет назад ушел в Стамбул специально зафрахтованный пароход: он повез российских участников на XXI–й Всемирный Философский Конгресс. Понятно, что судно это сразу получило название «Философский пароход». В 2005 г., когда мы путешествовали по Греции, у нас был «Философский автобус». Прошлым летом, когда наши ездили в Италию, тоже по линии РФО (я, по понятным причинам, с ними не была), это был «Философский самолет» и «2–й Философский автобус».
А нынче вот – Культурно–просветительская акция «Философский поезд». Она началась, собственно, с пересечения границы в Зарубино, куда мы прибыли на пароме из Сок–Чхо; тогда уже определились соседи по будущему купе, пристрелялись первые планы Круглых столов и т.д. Там было около семи десятков наших, а также одна немка, один словенец, один кореец, два китайца, два испанца (и две испанки, их супруги), один из них – мой любимый Томас Мариано Кальво Мартинес; три турчанки, в их числе знаменитая Иоанна Кучуради; четыре… нет, четверых одинаковых иностранцев–философов не набралось. Соотечественников же было не то шесть, не то восемь десятков, цифры разнятся.
Наш философский поезд состоял из четырех вагонов, один из них, салон, с удобными креслами, низкими столиками и стойкой, где расположили выставку книг, служил для проведения встреч, бесед и Круглых столов. В трех–четырех я участвовала: 1) философия будущего, проводил Андрей