«Климакс», – четко и громко сообщил папа, глядя в лицо лучшей подруги тещи.
Женщина осеклась и стала хватать воздух ртом.
В этот самый момент тесть вскочил из-за стола и, сверкнув лысиной, вскричал: «Я это так не оставлю!» Он был пунцовый от злости и сжимал кулаки.
Папа не обратил на тестя никакого внимания и спокойно объяснил гостям, что климакс в переводе с греческого означает всего лишь «лестница». Потом он увлек гостей другим разговором.
Тесть, постояв и не зная, что предпринять, сел обратно на стул.
В тот вечер я еще несколько раз видел, как тесть в ярости ходил по квартире, сжимая кулаки, шепча и приговаривая:
«Я это так не оставлю». В течение следующих нескольких дней к этой фразе он добавил еще одну: «Это все плохо кончится».
Но кончилось все хорошо: когда папа уезжал в Москву, все были рады и крепко обнимали его, а тесть едва сдержал слезы радости.
Израиль
Как-то папа собрался уезжать в Израиль. То есть он стал вести беседы со мной.
– Поеду, – говорил он, – там, говорят, инвалидам первой группы «запорожец» дают бесплатно. Поживу под конец жизни как белый человек…
Полгода примерно такие разговоры вел, а потом вдруг остыл. Я спросил, что случилось.
– Передумал, – мрачно сказал папа.
– Почему?
– Не хочу. Там жарко и много евреев.
Привычка держаться
К врачам папа испытывал недоверие.
– Я уже давно сам профессор своего организма, – заявлял он и лечился самостоятельно.
Как-то у папы заболел зуб.
– Я снял изоляционные ручки с пассатижей, потом прокипятил инструмент для дезинфекции, – рассказывал мне родитель, не сильно вдаваясь в подробности.
Однако воображение подсовывает мне детали в духе братьев Коэн. Борщевая папина кастрюля с веселенькими желтыми ромашками на синей потертой эмали. Старые стальные пассатижи в кипящей воде. Капли крови на желтой от курения бороде…
Разве можно после этого всерьез воспринимать жалобы брошенных отцом женщин, что, дескать, с ним было трудно.
А каково ему было с самим собой?
Когда все зубы у папы кончились, я обратил внимание, что дикция у него почти не поменялась.
– Как тебе удается избегать шамкающей речи? – удивился я.
– Привычка держаться, сынок.
Ножны нужны
Раньше мне казалось, что отец очень специфически относится к моему, так сказать, творчеству.
Как-то раз он смотрел мой документальный фильм о горбачевской антиалкогольной компании и все сорок четыре минуты почему-то уссывался от смеха.
Я недоумевал. В фильме, разумеется, был юмор, но не до такой же