– Это живет во мне, мешает мне и требует выхода – куда же, как не на полотно?
Но также и совершенно иные, совсем не «параноические» видения возникают из-под кисти художника. Вот, его знаменитая «Тайная Вечеря» (находящаяся в музее Меллона в Вашингтоне), в которой художник ищет передать высшее – духовное – чувство: под влиянием этого чувства, двенадцать человек, сидящих за столом по сторонам – вправо и влево – от центральной фигуры Учителя, стали полупрозрачными, склонились к столу, на сложенные свои руки. Ничто внешнее для них не существует, они – «в духе». В красках и композиции картины – необыкновенная чистота, сосредоточенность, насыщенность каким-то нематериальным, прозрачным светом. Как далеко это отстоит от пугающих «параноических» видений! Как удалось художнику передать это?
Нам хотелось расспросить Дали об этом, но мы не успели – он повел нас дальше, по лабиринту своего сюрреалистического жилища. Как декорации из различных театральных постановок, проходили перед глазами комнаты. Собственно, слово «комнаты» не подходило к большинству из них – разделялись они между собой, большей частью, ступеньками, полками, цветами, драпировками и вместо дверей были широкие отверстия в стенах.
В одной из таких «амбразур», в комнате, к которой вели семь ступеней, мы заметили издали хозяйку дома, «Госпожу Галу», о которой Дали говорит: «Мадам Гала – господин в доме».
Мадам Гала была не совсем здорова – она еще не оправилась от легкого солнечного удара, – как объяснил нам художник. Она лежала на широком диване в глубине комнаты, накрывшись чем-то белым и, мне показалось, пушистым. Черные волосы, окаймляющие тонкое овальное лицо, выделялись на подушке. Она, по-видимому, дремала, и мы тихонько и осторожно прошли вдоль стены этой громадной комнаты и свернули в коридор – пожалев, что не могли приветствовать музу и вдохновительницу Сальвадора Дали, хозяйку дома, и сказать ей несколько слов по-русски (жена Дали – русская по происхождению) и услышать ее голос.
Дали повел нас дальше. Мы прошли по коридору, окна которого выходили на море, потом – через розовую ванную комнату, библиотеку, и еще и еще комнаты – и неожиданно оказались на террасе в саду. Здесь мы распрощались с художником: другие посетители – два шведских журналиста – уже ожидали его.
Ах, какой чудесный вид открывается с террасы! Глубокая тихая бухта, обрамленная каменными косами необыкновенно гармоничными по очертаниям; за ней – голубая беспредельность моря. Есть какая-то «нереальность» в этом пейзаже, что-то, напоминающее мираж. И еще – есть в нем неожиданное сходство с побережьем Белого моря на далеком-далеком севере: так