– В интернете пишут, на этой неделе у вас и ведущий, и музыкант в одном лице. Похоже, дел у него невпроворот.
Мы с мамой каждое воскресенье проводили «разбор полетов» последнего выпуска, а когда ее не стало, за дело взялся Джерри – по воскресеньям присылал мне на электронную почту серьезный отзыв на два абзаца. Спасибо ему за старание, хотя он редко понимает шутки, за исключением выходок Конфетки, и к тому же не знаком ни с новостями поп-культуры, ни со знаменитостями, которых высмеивают на «НС». Они с мамой два раза приходили на выступление, однако Джерри никогда не смотрел выпуск по телевизору, если сценарий скетчей писала не я.
– Ноа Брюстер, его песни играют в ресторанах или торговых центрах – наверное, слышал. Да, наверняка очень сложно быть и ведущим, и музыкантом, зато он сможет прорекламировать новый альбом.
– Кстати, миссис Маклин тебе передавала привет, мы с ней в магазине столкнулись. Сказала, у Эми родился еще ребенок – третий, если не ошибаюсь.
«Кто такая миссис Маклин? – подумала я. – И кто такая Эми?» А потом вспомнила бывшую сокурсницу Эми Маклин, с которой мы вместе работали над университетской стенгазетой. (Я была редактором, а не репортером, потому что не умела тогда общаться с людьми, как положено репортеру.)
– Поздравляю Эми. – Новость о третьем ребенке скорее побудила меня больше ценить свою жизнь, чем завидовать Эми.
Джерри описывал испанскую закусочную, в которую ходил в прошлую пятницу с сестрой и ее мужем, и особенно блюдо с нутом и шпинатом – думал, мне понравится (я особой любви к нуту не испытывала, но Джерри упорно считал иначе, потому что у него в гостях я частенько бегала в магазин за хумусом). Потом мы опять вернулись к обсуждению Конфетки. В соседний дом месяц назад въехала пара с двумя дочерьми, и Конфетка полюбила сидеть на задней веранде и лаять на их дом, призывая девочек.
– Похоже, Конфетке нравится, когда над ней воркуют.
– Ее можно понять, – сказала я, и Джерри хохотнул.
– Ладно, давай. Осторожнее в метро, милая. – Он всегда заканчивал разговор этой фразой.
Повесив трубку, я разогрела вчерашнюю еду и приняла душ. Я до сих пор снимала небольшую квартиру, которую нашла еще лет десять назад, когда только переехала в Нью-Йорк. Единственная разница состояла в том, что в первые два года я жила с соседкой: ей досталась спальня, а мне – неказистый чердачок над гостиной, где потолок нависал аккурат над головой. Сейчас уже трудно сказать, почему за те два года у меня не было секса: то ли потому, что я – это я, то ли потому, что отходила после развода, то ли попросту не хватало места.
Вышла из душа, надела широченную футболку для сна, почистила зубы, намазала ноги дешевым лосьоном, а лицо – дорогим, достала телефон из кармана джинсов, брошенных на полу в ванной,