Вера в сказке про любовь. Евгения Чепенко

моего дипломного. Она каталась на пары за спиной Васюты-байкера, а я на автобусе по пробкам в компании друга Юрки-недомузыканта. Уточнения ради поясню, недомузыкант – это когда молод, чертовски неформален, отчаянно свободолюбив, носит выражение лица «Джанго», знает на гитаре целых восемь песен группы «Кино», двенадцать «ДДТ» и иногда на потуге пару битловских хитов. Юрка со мной дружил, я с Юркой тоже «дружила», пока брюнетка в топике призывно не заулыбалась моему недомузыканту со спины железного коня Васюты. Сам Васюта на тот момент уговаривал ученых мужей в управлении факультета войти в его байкерское положение и не отчислять. Брюнетку я возненавидела сразу, потому как Юрка, несмотря на всю свою крайнюю неформальность, оказался весьма подвержен влиянию улыбок девочек в мини с блестками. Погоревав с полгода о бездарно утраченной юношеской любви и расставшись с «другом», я остыла к брюнетке и пропиталась стыдом к самой себе за влюбленность в носатое, бесперспективное, склонное к выпендрежу трепло. Причем чем ближе маячили госы, тем больше возрастало чувство стыда, так что, защищая диплом, я уже вовсю приветливо улыбалась брюнетке, а она, в свою очередь, давно забила на Васюту и глубоко чхала на Юрку, которому больше единственной злополучной улыбки так и не перепало. А уже после успешной защиты перепало мне, причем прямо в баре.

      Брюнетка оказалась барышней умной, забавной и, что немаловажно, честной. После пятого бокала вина в баре она очень честно и очень по секрету заявила: «Никогда не дружи с мужиком, в которого влюблена». Изречение было мудрым, хотя и пьяным. В тот момент в моей нетрезвой голове воспарили истинно свободные мысли, до того момента лишь делавшие робкие попытки покинуть крепкую клетку общественной морали и «приличного» родительского воспитания. Сразу после первой фразы брюнетка выдала еще две: «Ты мне нравишься» и «Бабы друзьями не бывают, поэтому мы с тобой сейчас торжественно поклянемся мужиков друг друга друг до друга не допускать». Смысл последней фразы, как ни странно, я поняла.

      С тех пор много воды утекло, много разочарований прошло, но Каришка всегда оставалась где-то рядом со мной, а я рядом с ней. Мы дружили вдвоем, избранники кровати в нашем совместном обществе не светились.

      Я отложила телефон и задумчиво уставилась на экран ноутбука.

      Угадать, Хуан это или нет – задача непростая. Если да, то становилось понятно, чего на знакомстве у родителей он молчал в тряпочку о нашем свидании возле окон. Если не он, то… И что «то»? Непонятно. Я вернулась к видеозаписи и взглянула на дату добавления: за сутки до ужина.

      Еще пару минут бесполезно поразмыслив, я поднялась из-за стола и отправилась на кухню, где на холодильнике дожидался своего часа зюкзюк. В темных окнах «Пандоры» вряд ли можно было бы хоть что-то рассмотреть без тепловизора. Часто вот так увлекаешься чем-нибудь и вдруг понимаешь, что получила вескую причину для приобретения какой-нибудь очень нужной штучки. Бинокля-то у меня тоже изначально не было. Потом микрофоны у мужика по квартире развешу, камеры, а там и до частного сыска недалеко… или до тюрьмы…

      В общем, в темных окнах я