Соловьев первый раз за 20 лет остался на лето в городе. Он ужасно мучился. Был недоволен липким асфальтом и теплой газировкой. Его раздражали снующие туда и сюда люди, автомобильная копоть, еда в столовой геологического управления и многое другое, к чему в начале весны, поздней осенью и зимой он был меланхолично равнодушен. Летний сезон он привык проводить в таежных просторах.
Как – то в пятницу после рабочего дня Соловьев решил съездить к себе на дачу. Хоть там побыть в одиночестве среди, хотя и жалкой, но растительности. Он сел в автомобиль и отправился за город. Погода вдруг начала резко портиться. По небу поползли тучи. Соловьев прибавил газу, чтобы успеть приехать на дачу до дождя. Он уже въехал в дачный поселок, когда на небе засверкали молнии. И в отдалении загромыхало. Начинал накрапывать мелкий противный дождь. Соловьев вылез из автомобиля, подошел к забору своего дачного участка. Калитка была заперта на надежный замок. Геолог порылся в карманах и с ужасом отметил, что забыл ключи дома. Он крепко задумался. Нужно было либо возвращаться домой, либо к чертовой матери свернуть замок и таким образом проникнуть на собственную дачу. Но его затяжные размышления прервала молния. Яркая вспышка озарила небо, а следом запылала дача Соловьева. Не забудь он дома ключи, стал бы вместе с дачным домиком жертвой стихийного бедствия. Был бы убит разрядом молнии.
Соловьев разумно рассудил, что от судьбы ему не уйти коли, даже в Москве за ним охотится электрическая убийца. Что два раза его пронесло мимо смерти только по счастливой случайности. Соловьев уверил себя, что третий случай будет роковым. И пусть уж он произойдет в тайге, подальше от близких друзей и родственников.
На следующее лето он с обреченным спокойствием отправился на суровый Джугджур.
Но полевой сезон на редкость складывался удачно. Все лето стояла прекрасная сухая погода. Как на лучших курортах. Только в конце сентября зачастили мелкие противные дожди. Геологи, во главе с Бочманом, засуетились, ожидая трагического финала.
И вот наступил тот день, когда небо заволокло тяжеленными черными тучами. Поднялся ветер, и засверкали жуткие молнии. Соловьев сидел в своей палатке и мысленно прощался с жизнью. В какой – то момент мужество его покинуло. Он выскочил из своей палатки и с сумасшедшим криком ворвался в шатровую палатку рабочих. В этот момент сверкнула гигантская молния. А Соловьев с разбегу ударился лбом в центральную стойку палатки. Из глаз его посыпались разноцветные искры. И тут грянул оглушительный раскат грома.
– Настигла, проклятая, – прошептал Соловьев и потерял сознание.
Все обошлось относительно благополучно. И все даже здорово посмеялись над этим, в общем – то нервозным случаем. Но геологов удивил больше всего тот факт, что даже в момент смертельной опасности Соловьев не заругался по матери.