и погибнут священные крокодилы,
если они попробуют защитить тебя
от моей любви.
Пусть песчаные бури Великой пустыни
засыпают золотые города,
где ты найдёшь своё место,
оставив меня.
О, я хотела бы стать прекрасной и настоящей,
как египетская царица —
с жёлтой короной,
с зелёным кайалом вокруг глаз,
и поверив,
что подчинила тебя своей воле,
не подчинить, а сдаться.
И преклонившись перед тобой,
коснуться
обожжёнными кончиками пальцев земли
и разрушить всё.
Оставив только египетскую пустыню.
Открытка
Я влюбилась
не в тебя,
а в старый город,
с резными балконами,
осыпающейся штукатуркой,
арками-провалами
и вечнозелёным вьюном
на закрытых оградах.
Я запомню
только
яркую зелень мха
под вечными магнолиями
и чёрных птиц
с шёлковыми веерами
вместо хвостов
и жёлтыми клювами.
Этих чёрных птиц,
таких похожих на торт Захер.
Ожидание
Когда поднимается в лесу ветер,
взметается вверх
по стволам
от тёплой земли,
разбрасывая листья,
переворачивая их,
выкручивая, как руки,
и, обнажая бархатную сторону,
сотканную из серебристых нитей,
мы замираем,
вглядываясь в знаки,
слушаем гул, застрявший
в верхушках хромово-зелёных сосен,
и ждём
что придёт следом —
дождь
или тишина.
Стас Мокин, 2004 г. р., Сатка (Челябинская обл.)
«сыпал сыпал сыпал снег…»
сыпал сыпал сыпал снег
мы надели шапочки
улетели ото всех
серенькие ласточки
улетели ото всех
света и алёна
и остался только снег
шум берёз и клёна
и остался только вой
волка и собаки
улетел ведь даже псой
избежавший драки
улетели шульман дудь3
и остались рощи
боженька сказал мне будь
полетели в сочи
улетели ночью мы
(в сочи – ну конечно)
ярко светится из тьмы
красная одежда
сыпал сыпал сыпал снег
мы надели шапочки
улетели ото всех
серенькие ласточки
«человек спросил у бога…»
человек спросил у бога
почему мне так убого?
«зима зима…»
зима зима
а я в кросовочках
«в наши скорбные дали…»
в наши скорбные дали
в наши сумраки дня
уносились