– Постараюсь без них. Стоп-слово? – спросил он, пристегнув ее правую руку. Звякнула цепь, вызывая сладкие ощущения внизу живота, и он занялся левой рукой.
– Спасибо, – шепотом сказала она.
Его губы дрогнули в легкой улыбке, и он еле слышно прошептал ей на ухо:
– Ты высокомерная сучка.
– Да, мастер, – улыбнулась Марго.
– Будешь наказана, – ухмыльнулся он, проверяя наручи на обеих руках.
Марго ощутила, как дрожь прошла по всему телу, когда Тимофей отступил и отошел на несколько секунд, чтобы взять один из флоггеров, разложенных им на столе рядом. Она уже видела, что там их три, с ручками разных цветов – красного, белого и черного. Очевидно, они различались жесткостью. Интересно, какой из них самый кусачий?
Она думала – черный. Но черный, наоборот, оказался самым мягким. Он взял его первым.
Марго открыла глаза и посмотрела прямо на публику. Она знала, что должна найти Артема глазами сейчас, чтобы забыть о нем до конца сцены. Но, быстро пробежав по каждому лицу, поняла, что его нет. Просто нет. И, не успев понять, как к этому относится, получила первый дразнящий удар по ягодицам и бедрам.
Тихонько вздрогнув, она закрыла глаза. Все тело покрылось мурашками. Нежное, бархатное прикосновение хвостов плети не обманывало. Она знала, что плеть ласкает лишь до тех пор, пока этого хочет верх. Даже самый бархатный флоггер умеет кусаться.
Тимофей сделал начало очень плавным. Он нанес больше десятка мягких ударов по всему телу, от бедер до плеч, и потом прошелся такими же ласкающими шлепками по животу и груди, передней стороне бедер.
Марго улыбнулась немного пьяной от удовольствия улыбкой. Она знала, что все смотрят на ее тело, прекрасное в полумраке, страстно реагирующее на плеть. Но для нее публики уже не существовало – только нежный контакт с мужчиной, который флиртует с ней с помощью этих ударов. Делает комплимент каждой части тела, которую нежно готовит к чему-то большему.
С ее губ сорвался возбужденный стон.
– Тише, маленькая сучка. Я еще не начинал, – с улыбкой сказал он, приближаясь вплотную. В его руках мелькнула черная ткань, и он завязал ей глаза. Марго восприняла это почти с облегчением – теперь она может остаться наедине с собой в море бесстыдного удовольствия. Легкий страх от невозможности видеть, что делает дом, только добавляет остроты.
Тихо охнув, когда живота коснулось что-то горячее, Марго не сразу поняла, что он ласкает ее рукой. Размеренные поглаживания мгновенно наполнили ее нетерпением, и она дернулась в своих путах так, что цепи зазвенели. Все тело изнывало от беспомощности и желания.
– Скажи «пожалуйста», – тихо потребовал он, обжигая горячим дыханием ее ухо.
Марго резко втянула в себя воздух и захлебнулась. Ему мало было ее беспомощности, того, что она была связана и не могла его видеть. Мерзавец хотел поиграть в полную капитуляцию.
– По-жа-луйста, –