– Озвезденеть, ты псих! – огласила своё мнение ненормально спокойная подруга. А ещё этот самый кто-то-там Огня. Профдеформация?
– Зина, иди к Арри, – мягко, но непререкаемо приказал Алдариэль.
– Угу, объясните вы всё потом, – ну да, не пререкающаяся Зинка – это из области фантастики. – Если это потом когда-нибудь наступит. Всё, пошла.
Подруга не пошла, она прошествовала те несколько метров, что отделяли нас друг от друга, с видом оскорблённой в лучших чувствах благодетельницы всего и всех. Зато на траву со мной рядом плюхнулась с размаху и зашипела от жёсткой посадки.
– Зин, ты как?
– Лучше, чем ты.
Младшие и Алдариэль что-то обсуждали под «тишиной», и мы могли заняться тем же самым.
– Сильно испугалась?
– Нормально. Да не напрягайся, Машуль, и не хрипи, мне от тебя и так плакать хочется. Что надо, сама скажу. Тебе с меня начать или с вас? Давай, с меня, а то после вас, ты уже слушать нифига не будешь. Что меня с вами утащило, это даже прикольно. Плохо одно – родители. Но если вернусь, как ты прошлый раз, то ерунда, решат, что личной жизнью увлеклась. Папе звонила, мы с Тёмычем… Фу, блин, ещё бы привыкнуть, что он не Артём. Чего я его по фамилии называть не начала? Короче, мы всё равно до утра собирались кататься, он стритрейсингом балуется, хотела тоже попробовать, адреналина хапнуть. Хапнула. После вашего адреналина меня уже ничем не прошибёшь. Машка, я ведь серьёзно думала, всё, капец вам. Вот то было страшно. А это… Так, семечки. Что этот Фаарр – псих, я тебе сразу говорила.
– Он хороший. Сама поймёшь…
– Угу, потом. У меня на эту фразу уже идиосинкразия полная. Ладно, проехали. Примерно ты поняла. Машка, а синий – это который водой заведует?
– Да, Ваади.
– А Тёмыч, значит, зверский начальник. Правильно запомнила?
– Правильно. Зин, у Шаани девушка есть…
– Уточняю: им несть числа. Ты если намекаешь, что мы с ним замутить собирались, так это только для папы отмазка, он всё ещё надеется кого-нибудь мной осчастливить. А так у нас никак, меня в одну из многих не тянет. Эй, если что, я не о тебе. И, знаешь, Маш, я к Алдариэлю цепляться больше не буду. И за то извинюсь. Он тебя реально любит, хоть завидовать начинай.
– Не надо…
– Не буду. Слишком у вас любовь экстремальная, мне б попроще чего, поспокойней. Машка, я первый раз видела, как мужик на глазах седеет. Да ну его, знаешь куда, такое чувствовать!
Ой, что-то мне нехорошо…
– Зина, он не там? Здесь?
– Здесь. Когда ты дышать перестала.
Мамочки… Бли-ин! Великие, за что? Сколько можно? В Пророчестве – два! Два раза! И они уже были. За что его заставили снова пройти через это? Снова терять и снова считать себя виноватым? Хватит уже над ним издеваться! Это из-за меня, да? За то, что нарушила честное слово, не просить Вас больше ни о чём? Так его я нарушила, не он. Меня и наказывайте! От него отстаньте!
– Ольховская! Машка, ты чего? Маш? Ау, Ольховская!
– Мар! Мандрагора ползучая! Тебе поговорить больше не с кем? Послание тебе, очередное. Дура!
А?