Маленькую желтую записочку с таким текстом я обнаружила сегодня в салфетнице на семнадцатом столике. Огляделась по сторонам. В общей суете кафе никто не вызывал даже малейших подозрений. И вряд ли это опять предназначалось именно мне. Успокоив себя этими мыслями, я продолжила работу.
Но ближе к вечеру вдруг заметила, что среди салфеток опять что-то желтело. И это уже походило на какую-то игру. Странную.
И, если честно, она мне совсем не нравилась.
Пугала.
Настороженно оглядываясь на посетителей, я выудила послание и спрятала в карман. Приняла заказ у вновь пришедших, отдала его поварам и, покинув помещение кухни, навалилась спиной на стену в коридоре.
Дрожащими пальцами быстро развернула бумажку. Сердце замерло. Тук. Какое-то забытое ощущение трепета вперемешку с тревогой поднялось к горлу. Я опустила глаза на записку.
Тот же почерк.
«Но когда у тебя хорошее настроение, в глазах проясняется. Я вижу радугу, а за ней и солнце»
Какой бред.
Но мило…
Шумно выдохнув, я быстро спрятала бумажку в карман, к остальным таким же. Переведя дыхание, взяла тарелки и вышла в зал. Как ни пыталась, не смогла понять, был ли автор посланий одним из присутствующих. И если был, то кем именно?
– Виталик, ты не знаешь, – начала я, когда мы вышли после работы из кафе, – кто оставляет записки на семнадцатом столике?
– Записки? – Паренек удивленно взметнул брови.
– Да. Желтенькие такие.
– Нет. – Он зажал зубами сигарету. – Это же твои столики. А что там? В записках?
– Да… ничего. – Улыбнулась я. – Просто думала, вдруг ты видел. Может, приходил кто. Там все время разные люди сидят, постоянные посетители в основном садятся в глубине зала, а этот столик у окна, возле самой двери. Не самое удобное место. И все не могу понять, кто же успевает туда записки подкладывать.
Виталик закашлялся.
– А что пишут-то? Угрозы или любовные послания?
– Да… В общем, неважно.
15
А сегодня, когда я ехал по дороге из института, она вышла пообедать прямо на улицу. Возле кафе поставили несколько столиков под зонтами, она села за один из них. На ней уже не было фирменного передника, обычные джинсы и футболка. Девушка поставила перед собой стакан сока, печенье на блюдце и, словно не замечая происходящего вокруг, задумчиво уставилась на дорогу.
Усталость в позе, в опущенных вниз плечах, в уголках губ. Я бы даже сказал, какая-то горечь. Но особая. Когда закрываешь веки на пар секунд, выдыхаешь медленно и ждешь, что вот сейчас, вот оно пройдет. А когда открываешь глаза, дышится уже заметно легче.
Я остановился на другой стороне дороги, припарковал мотоцикл и, не слезая с него и не снимая шлема, стал наблюдать. Жаль, что не видел с этой точки зарождающегося дождя в глазах девушки, хотя понимал по одному только языку ее тела, что он там был. Уже третий день время от времени я кружил возле этого кафе, и, кажется,