Она явно когда-то принадлежала дроу – остатки ониксовой кожи до сих пор виднелись в нескольких местах. Правда, этой самой кожи едва хватило бы, чтобы обтянуть небольшой кошелёк. Настолько мало её осталось поверх сгнившего мяса и проступающих костей черепа.
Прямо в плоть что-то впаяло чернильно-чёрную маску с синими узорами. Она почти утопала внутри лица.
Её Кхеннария узнала сразу. Как и потерявшего голову мужчину.
Безмятежный Тарантул.
Значит, он всё-таки провалился. Лучший убийца Аскеша… Чёрта с два!
Волна леденящей нутро злобы прорвалась наружу пронзительным криком. Ярость затопила её сознание, а рука швырнула небольшое зеркало через всю комнату. Налетев на стену, оно рассыпалось на сотни осколков.
В некоторых из них отразилась изящная эльфийка, чьи ногти погрузились в ладони так глубоко, что выступила кровь. Лицо перекошено гримасой ненависти. Волосы растрёпаны и торчат во все стороны.
Долгая минута потребовалось Матриарху, чтобы прийти в себя, и лишь тогда она заметила небольшой конверт, аккуратно вложенный внутрь коробки сбоку от её отвратительного содержимого.
Кхеннария,
Я могу звать тебя Кенни? А то имя слегка длинновато. Да? Отлично. Ты просто душка.
Кенни,
При нашей прошлой встрече я рекомендовал не баловать меня подарками и обещал отправить твоего посыльного обратно по частям. Слово я держу. Поэтому сделай из покойного Тарантула вазочку там или пепельницу. Будем считать, что ты отдала родственный долг Истралю, и на этом игру в мстительные шашки можно завершить. Первый и последний раз предлагаю прекратить вражду.
Потому что, если ты не прислушаешься к моим словам… Если я увижу ещё одного бравого полудурка, который попытается мне навредить от твоего имени, угрозы и приказы Совета Старших Домов меня не остановят.
Я приду за тобой. Когда ты этого меньше всего ждёшь. И отправлю уже твою прекрасную, но не шибко умную головку следующему в генеалогической цепочке вашей тупой семейки. Я понятно излагаю?
Не путай милосердие со слабостью. Второго предупреждения не будет.
И, да, это тоже обещание.
Чмоки,
Г.
Матриарх читала, и по мере углубления в текст на неё накатила новая волна бешенства – этот недоносок оскорблял её! Раз за разом! Однако вместе с ней пришло и другое чувство. Давно позабытое. Исчезнувшее из её жизни со смертью проклятой старухи. Её матери.
Страх.
Он почти незаметно проскользнул внутрь её сердца и основательно угнездился там. Сделал это почти по-хозяйски. Словно никогда и не уходил.
Кхеннария умела различать пустые угрозы и похвальбу от слов, за которыми стояли дела. Гвинден не врал и не бравировал. Она ощутила это всей душой. Этот полоумный дроу, не менее полоумный, чем её любимый брат, выполнит своё обещание.
Он придёт за ней.
Когда дверь в комнату снова распахнулась, и Фаенгард – Патриарх Старшего Дома До’Эт – шагнул внутрь, он нашёл девушку лежащей. Скрючившейся