– Нет, Лидуша. Ты просто тяжело больна. Тебе все это померещилось. Возьми, – Натанэль протянул девочке раскрытую ладонь, на которой лежал маленький серебряный крестик. – И помни, сегодня Господь спас тебя, подарил новую жизнь. Не забывай. А пока подожди меня здесь, у меня есть еще одно небольшое дело.
Натанэль вышел из кухни и направился прямиком в комнату Лиды. Там, прямо на кровати девочки, расположился свиноподобный бес, довольный и беспечный. Натанэль расправил крылья и шагнул к нему. Увидев прямо перед собой Ангела, бес взвизгнул и постарался спрятаться под кроватью. Натанэль спокойно, без лишних эмоций, ухватил трясущегося беса за шкирку и вытащил из-под кровати. От страха тот повис в руках Ангела безвольной тряпкой. Натанэль коснулся его крестом, и бес, коротко хрюкнув, лопнул. По комнате поплыл отвратительный запах серы, тухлых яиц, и чего-то еще, не менее мерзкого.
Натанэль взмахнул крылом и запах пропал. Интересно, почему на его пути попадаются только такие вот трусливые мелкие шавки? Ну, если не считать того матерого беса на крыше, с которым Натанэль боролся за Максима…
Поразмышляв пару секунд, Натанэль понял – Хранители! Его братья расчищают ему дорогу, помогают ему. Он мысленно поблагодарил Хранителей, почувствовав в ответ тысячи любящих, добрых, ободряющих улыбок…
Повернувшись к двери, он обнаружил, что Лида не послушалась его и не осталась в кухне. Она стояла на пороге спальни, широко распахнутыми глазами глядя на Ангела.
– Ты все видела? – спросил Натанэль. Хотя можно было и не спрашивать, и так понятно.
Лида молча кивнула, прижимая к груди зажатый в кулачке крестик.
– Хочешь помнить? Я могу помочь тебе забыть все.
– Нет. Я должна помнить.
– А не страшно?
– Очень страшно, – призналась Лида, подумала и добавила. – Хотя теперь – уже нет.
Применять умение дарить людям забвение Натанэль не стал. Очень уж оно опасное, это умение. Он применял его только два раза за всю свою долгую, бесконечную жизнь. Но тогда это было действительно необходимо. А сейчас… Нет, не стоит. Пусть девочка помнит. И думает.
– Мне пора, – сказал он. – Выздоравливай, Лида! И без глупостей, договорились? Обещай мне, что больше никогда!, – слышишь – никогда!, не сделаешь ничего подобного!
– Обещаю, – прошептала Лида. – Можно, я ничего не скажу родителям? Я вижу, ты все-таки Ангел. Они все-равно мне не поверят…
– Можно, – улыбнулся Натанэль. – Храни тебя Господь, девочка!
Ангел развернулся, вышел из квартиры и спустился во двор. Сел на лавочку и надолго задумался. Затем достал из рюкзака разноцветную свалявшуюся паутину… Две нитки, самые страшные и запутанные, легко выпали из паутины и скользнули ему на ладонь. Черная, вся перекрученная, со множеством узлов, и красная, сложенная в пять раз, обмотанная собственным хвостиком, накрепко связанная с черной… Черная – Максим. Красная – Лида.
Чем же эти двое так насолили врагу, что он так перекрутил их жизни? За что