– Здесь подождите! – Михайло шустро подбегает к одному из домов, трижды стучит в массивную деревянную дверь.
– Ань, смотри! – Тёма дёргает меня за рукав зимней куртки, я слишком резко поворачиваю голову, вязанная шапка, не удержавшись, летит в снег, выпуская на свободу спутавшиеся белокурые волосы. По дороге, звонко стуча копытами, проносятся две лошади, волоча за собой резные сани. Мужчина на санях чуть шею не свернул, разглядывая нас.
– У вас много лошадей? – обращаюсь я к Михайло, поднимая и отряхивая шапку от налипшего снега.
– А то ж! Останетесь, и вам выдадут! Город-то большой у нас, весь за сутки не обойдёшь!
Я улыбаюсь. В Долине камней лошадей почти не было. Большинство умерло в биокапсулах ещё до пробуждения.
– А с транспортом что? Авто есть? – вмешивается Тёма.
– Так топливо ж им надо, с этим туго. А машины есть, в бункере стоят. Начальство только ездит, – добродушно поясняет Михайло.
– Ну да, начальство, – ухмыляется Тёма. – С этим, похоже, везде одинаково.
Двери открываются, на пороге с грацией кошки появляется девушка лет двадцати. Длинные чёрные волосы мягко струятся по плечам, подчёркивая идеальные скулы. Зелёные глаза сверкают, как изумруды. Изящной рукой она отбрасывает упавшую на лицо прядь и хмурит брови, разглядывая нас.
– Встречай гостей! Обогрей пока, да накорми! – говорит ей Михайло и тут же покидает нас, увидев проезжающую мимо повозку с лошадьми. Ловко запрыгивает, кричит что-то кучеру – уже не разобрать.
Мы растерянно топчемся на пороге.
– Ну проходите, что ж теперь, – вздыхает девушка, кутаясь в шаль, накинутую то ли на длинный свитер, то ли короткое трикотажное платье тёмно-вишневого цвета. Мы идём за ней по коридору до следующей двери. За ней – просторная гостиная с камином.
– Я – Анна, это мой муж Артём и сын Ваня, – дружелюбно протягиваю ей руку, она чуть касается её своими тонкими пальцами, кивает, но с лица не сходит недовольное выражение.
– Дарья, – наконец равнодушно выдаёт она. – Гуляш будете? Свежий.
– Я буду! – радостно подскакивает Ванечка, я одёргиваю его, он тут же виновато добавляет: – Жуть, как проголодался.
Дарья впервые улыбается, чуть растянув губы. Сын скалится в ответ. Он не сводит с неё глаз, и мне это совсем не нравится. Я не доверяю этой Дарье. Девушка скрывается в соседней комнате, предложив нам чувствовать себя как дома.
– От неё пахнет также, как от тебя, – заявляет вдруг Ваня.
– Чем пахнет? – удивляюсь я.
– Не знаю, такой пряный запах, ни на что не похожий. Только твой еле заметный, а от неё – прям с ног сбивает!
– Тебе с твоим собачьим нюхом виднее, – хмыкаю я.
– Волчьим. Это приятный запах, не обижайся.
– Даже не думала. – Не представляю, что может быть общего у меня с этой девицей.
Тёма медленно обходит комнату, наш разговор его не заинтересовал. Я тоже оглядываюсь вокруг себя. На тёмных каменных стенах пляшут огни свечей, расставленных по всему периметру. У камина на толстом ворсистом ковре расположились два кожаных кресла и диван. В середине массивный дубовый стол на шесть персон. В противоположном от камина углу – книжный шкаф почти до потолка (а потолки тут высокие) и шахматный столик. Огромное витражное окно в пол завешано тёмно-красной с бахромой шторой.
Мы словно попали в другое измерение – здесь всё иначе. Так непохоже на Долину камней, откуда мы сбежали. И это не может не радовать.
Дарья выходит с большой кастрюлей, и аромат мягко заполняет всю комнату. Во рту скапливается слюна, хотя ещё пару минут назад я была уверена, что совсем не голодна. Девушка ставит кастрюлю на стол и уходит за тарелками. Я иду за ней.
– Давай помогу, – забираю у неё из рук стопку тарелок, она берёт с верхней полки шкафа бутылку вина, зажимает подмышкой, шумно выдвигает ящик разделочного стола с поцарапанной столешницей и достаёт несколько ложек. Кухня тоже довольно просторная, несмотря на то, что часть комнаты занимает огромная печь. Странно, что в таком большом доме живёт всего одна девушка.
Мы накрываем на стол, Ваня, не дожидаясь, пока все рассядутся, уже схватил ложку и уминает за обе щёки.
– М-м-м, непередаваемо! – бурчит с набитым ртом, и на лице Дарьи снова появляется подобие улыбки.
– Ты одна здесь живёшь? – любопытствую