– Хорошая мысль. Слушай, а чего этот мужик меня за Гальцева принял? Я всегда считал, что своим овалом «яйца» и улыбкой похож на Джона Леннона.
– Разве? А мне казалось, что на Мону Лизу… особенно, когда выпьешь лишнего и начинаешь также вяло и придурошно улыбаться.
Стоило друзьям вылезти из машины, как от их веселого настроения не осталось и следа. Прямо перед ними, свирепо взвизгнув шинами, остановился полицейский «воронок», из которого выскочили три полицейских и хозяин «Москвича».
– Все стоять, руки на капот! – гаркнул старший по званию, поводя висевшим на плече автоматом. Через минуту оба приятеля оказались закованы в наручники.
– Да что вы делаете? – вскипел Ромик. – Это же мы потерпевшие! Это же нас только что обокрали! Серая «волга», вон туда поехала!
– Действительно, товарищ лейтенант, за нами гналась «Волга», – весьма кстати подтвердил пенсионер.
– В отделении разберемся, – нехотя буркнул страж порядка, подталкивая Тимофея к машине.
– Пенсионер, удивленный тем, что его не взяли в качестве свидетеля, так и остался стоять возле своего «москвича», зато обоих друзей сноровисто погрузили в «воронок».
Совершив странную круговерть по ближайшим улицам и переулкам, «воронок» заехал в глухой тупик, где, несмотря на солнечный день, было мрачно, прохладно, пахло сыростью, мочой и в углу копошилась огромная крыса. Полицейские вытащили обоих друзей наружу и поставили их к стене, словно готовя к расстрелу.
– Прощай, друг! – с трогательной серьезностью решил пошутить Тимофей. – Прости, если что не так…
Однако Ромик оказался менее мужественным, а потому внезапно заорал на весь двор:
– Спасите, люди, убивают! – после чего получил прикладом в живот и согнулся в три погибели.
– Обыщите их, – скомандовал лейтенант, доставая сигарету и прикуривая.
Хищными коршунами накинулись его подручные на наших друзей и уже через пять минут перед начальником прямо на асфальте лежали ключи, зажигалки, сигареты, носовые платки, портмоне, мобильники, а также доверенность на имя Галины Васильевны Ложкиной.
– Где деньги? – разочарованно рявкнул лейтенант.
– Да я же говорил, что нас ограбили! – отчаянно воскликнул Ромик.
Тимофей молча смотрел на друга, покрываясь холодной пеленой самого скверного предчувствия. Однако когда их обоих заставили раздеться до трусов, и он увидел, что никакого пакета у Ромика нет, то почувствовал, как начинает медленно, но верно сходить с ума.
– Слышь, Петрович, – обратился к старшему один из полицейских, – а ведь у них в натуре бабла нет.
– Сам вижу, не слепой, – цикнул опер, немного подумал и добавил, – ну-ка снимайте штаны с трусами и приседайте.
– ЧЕВО? – удивился Ромик.
– Чево слышал! – не сбавляя яростных оборотов своей речи, громыхал полицейский. – Быстро штаны стягивайте.
– Так мы же в наручниках, –