И вот, в обыкновенном рабочем порядке, на Станцию Пересадки №1 летит инспектор…
– Вставай! К нам летит Верёвкин!
– Ну-у-у… Зачем так орать?!
Мощный импульс боли пронзил мозг насквозь и ударился о внутреннюю стенку черепной коробки где-то над правым глазом. Начальник станции пересадки №1 Антон Колесников поморщился и глянул мутными глазами на своего «зама», только что вошедшего в кабинет.
– Можно и потише, – ответил «зам» или, просто, главный инженер, Хнокх К. Кнавич. – К нам летит Верёвкин!
– Кто?
– Ты чего, Антон? Верёвкин Михаил Алексеевич!
– Ну и дальше что? – яркий свет вызывал приступы еще более сильной боли в голове, и Антон облокотился о столешницу, закрыв ладонью глаза. Начальнику станции было плохо. Начальник станции страдал древним временным заболеванием под названием «похмелье». Вчера у начальника станции был День Рождения, и, как водится, отмечали это всё лихо, всем дружным коллективом.
– Эй, Антон, начинаем ориентироваться, – Хнокх защелкал едва не всеми десятью пальцами на руке. – Это главный инспектор центра технического надзора межгалактического управления технического надзора…
– Ну, хватит, – раздраженно ответил начальник станции, отмахиваясь рукой от «зама», как от назойливой мухи. – Слишком сложная терминология для моего воспаленного сознания.
– Короче, Антон. Сейчас, как обычно, прилетит, погундосит, а потом нашлепает Акт на пятьсот предписаний, хоть в космос прыгай.
– Да ладно, не переживай. Ну, прилетит и прилетит – примем, как полагается.
– Спиртного нет!
– То есть как это нет?! – испугано воскликнул начальник станции, и Хнокху почему-то показалось, что Антон испугался не столько за невозможность приема инспектора «как полагается», сколько из-за невозможности поправить собственное здоровье.
– А вот так, – бросил главный инженер. – Выпили всё, ещё вчера. Не потому ли так болит твоя голова?
При словосочетании «болит голова» Антон сильно сморщился и принялся давить фалангами пальцев себе на глаз. Хнокх с несколько пренебрежительной улыбкой наблюдал за мучениями своего начальника. Сам же «зам», как и его сородичи из соседей галактики, не страдал похмельем. Никогда. Вообще. Хоть и любил залить за воротник не меньше своих коллег-людей.
Что-то мерно запиликало на столе, на котором полулежал страдающий Антон, а затем где-то под потолком раздался вкрадчивый, несколько высокий и тонкий мужской голос:
– Антон Леонидович, доброго времени суток. Вы