Смерть. Садхгуру

полчаса или сорок пять минут и уходили, хотя огонь еще горел. Наверное, их ждали другие дела. А я оставался, сидел и смотрел. Если вы внимательно наблюдали, как горит тело, то знаете: первой сгорает шея, потому что она узкая. Затем – если только нет большого запаса хороших дров – полусгоревшая голова выкатывается из костра, как футбольный мяч. Это выглядит жутковато. Может быть, потому, что дрова стоят дорого, или потому, что люди не умели развести хороший костер, такое происходило часто примерно через 3,5–4 часа горения. К этому моменту все родственники уже уходили, так что мне приходилось ловить голову и возвращать ее в костер.

      Так я провел много дней и ночей. Просто сидел, смотрел и помогал телам сгореть полностью. Это запустило во мне особый процесс. Знаю, вы бы предпочли избежать такого опыта, но это полезно – сидеть и смотреть, как непрерывно горят тела. Легко возомнить себя бессмертным, живя в уютном доме. Но когда перед вами сгорает тело, не так уж трудно представить, что завтра на его месте можете оказаться вы. Умственные и эмоциональные реакции людей могут различаться, но главное в том, что тело воспринимает жизнь по-своему. Оно испытывает глубокое беспокойство при виде другого тела, горящего в огне. Процесс такого созерцания открывает внутри вас новый уровень осознанности и восприятия. Многое из того, что вы воображаете о себе, сгорит в огне кремации, если вы просто посидите у костра и понаблюдаете за происходящим.

      Когда вы смотрите на горящие тела, не следует ни о чем думать. Просто смотрите, смотрите, смотрите – и в какой-то момент почувствуете, что в огне горите вы сами. Нет никакой разницы. Это горит ваше собственное тело. Когда вы сможете увидеть свое собственное тело на месте горящего и при этом продолжите сидеть у костра, на вас снизойдет глубокое принятие смерти. Это не психологический процесс. Когда ваше тело чувствует хрупкость своего существования, приходит глубокое освобождение и принятие. Стоит принять смерть, и жизнь обрушится на вас потоком. Раньше жизнь избегала вас только потому, что вы избегали смерти. Вот почему каждый йог когда-то провел много времени на землях кремации.

      Исследуя смерть

      Когда я учился в школе, произошел случай, после которого я глубоко заинтересовался смертью. Мне тогда исполнилось тринадцать лет. Я был довольно необычным ребенком, но, как правило, никто не смел меня дразнить, потому что я сразу кидался в драку. Только одна моя одноклассница, немного чокнутая девочка по имени Сучарита, все время дразнила меня: «Великий Джагги! Великий Джагги!»[5]

      Меня это раздражало, но я не реагировал. Однажды после каникул она не вернулась в школу. Каждый день, когда во время переклички называли ее имя, кто-то из нас пищал девчачьим голосом: «Здесь!» – просто ради шутки. Так продолжалось несколько дней. Потом брат Сучариты, который учился на два класса младше нас, сказал, что его сестра умерла на каникулах от пневмонии. Я был в шоке. Не от того, что кто-то умер, а от того, что девочки, которая была полна жизни и постоянно находилась рядом с нами,