Не найдя, что ответить на такое утешение, я просто кивнула, после чего тихо сказала уже погрубевшим, хрипящим голосом:
– Спасибо за помощь.
– Для такой милашки, всегда пожалуйста. Увидимся утром, Ев-ва. – На прощанье мне подмигнув, Адам подождал, пока я войду в гараж, и нажал на кнопку на брелке.
Дверь за моей спиной с тихим звуком закрылась, а следом за этим выключился и свет. Стоя в тёмном помещении, пропитанном запахом резины и бензина, не зная, что делать дальше, я почувствовала себя одинокой, а в голове пронеслась мысль, что мне уже никогда не вернуть свою спокойную, обычную жизнь. А ещё я подумала о том, что теперь мне вечно придётся скрываться от тех, кто будет желать воспользоваться лунной волчицей. И это было последнее, о чем я подумала, прежде чем боль сбила меня с ног и я изнутри почувствовала давление на свой разум. Но всё же, прежде чем уступить место волчице, я успела заметить, что в этот раз боль была не настолько уничтожающей.
Глава 3
– А тебе ведь говорили, что нельзя полностью растворяться в своём звере? – спросил Адам, с удивлённым видом рассматривая свой гараж. – Вы, конечно же, должны быть единым целым, но именно ты в вашей паре главная, а значит, именно твои желания обязаны быть на первом месте, а не желания волчицы. Тебе не стоит забывать о контроле, и ты должна ограничивать влияние разума зверя, иначе ты можешь полностью потерять себя, навеки оставшись волком.
Пока он всё это говорил, осматриваясь и оценивая нанесённый волчицей ущерб, я смущенно куталась в плед, на котором проснулась всего за несколько секунд до прихода мужчины, который, крикнув – «доброе утро Ев-ва, я вхожу», тут же открыл дверь. К его счастью, я успела прикрыться пледом как раз перед тем, как он с радостным видом вошёл в гараж, иначе бы я его не простила за то, что он мог увидеть.
В первую секунду меня порадовала резкая смена настроения Адама, я даже немного позлорадствовала, затаив обиду на его бестактность, но, оглядевшись, тут же приуныла.
– Да, говорили, но как это сделать, как отгородить себя от зверя, я не знаю. Она просто вытесняет меня, а я… Я словно засыпаю.
С трудом поднявшись на ноги, которые от неудобной позы, в которой я проснулась, оказались совсем ватными и негнущимися, я кое-как обмоталась пледом на манер римской робы, и, на всякий случай удерживая его у груди, с виноватым видом посмотрела на Адама, пытаясь понять, злится он или нет.
Можно, конечно, прикрыться его же вчерашними словами, что всё его испорченное имущество будет возмещено за счёт Натали, но я даже представлять не хочу, что она скажет, когда увидит счёт. Сейчас я только в одном могу быть уверена, что моя волчица явно не любит замкнутых пространств. Да ни то что не любит, а попросту их ненавидит. Иначе как ещё объяснить разгрызанные в щепки шкафы, ошмётки пожёванных коробок, да и внушительно так исцарапанные стены, словно здесь не волк сидел, а крупный такой медведь. Удивительно даже, как я, точнее она, волчица,