– И это как раз то, что нам очень хочется услышать, – сказал капитан Ганоэ, – но я решительно сдерживал это стремление, поскольку опасался лихорадки и возможного летального исхода, как результата вашего состояния и лишений. Мы, конечно, хотим услышать все о вашей экспедиции, о вашем экипаже и о том, что вы обнаружили. Но не стоит рассказывать об этом даже сейчас, если это вас хоть немного взволнует. Дело в том, что вы должны быть очень осторожны в течение нескольких дней, пока ваши силы полностью не восстановятся.
– Не беспокойтесь обо мне, – сказал Баттелл. – Я не в первый раз оказываюсь на льдине, и прошлый опыт в какой-то степени подготовил меня к этому; кроме того, вы знаете, что я склонен быть стоиком и никогда не позволяю своим чувствам серьезно нарушать мое душевное равновесие.
– Тогда вперед, – сказал капитан. – Мы хотим узнать, что у вас на уме, и мы будем внимательно слушать. Если у нас возникнут вопросы или другие темы для обсуждения, мы сделаем это, когда вы закончите.
– Говорите тогда, когда дух подскажет, – сказал Баттелл. – Меня это не потревожит. Как вы, несомненно, помните, когда мы отправлялись в последнюю экспедицию, я стремился достичь открытой воды на западе и, по возможности, спустить лодки на воду и обогнуть этот ледяной остров по направлению к северу, насколько это возможно, чтобы иметь возможность вернуться в начале июля, внимательно следя за движением и состоянием льда и отмечая любые признаки его разрушения. Путешествие оказалось очень трудным, и только в конце июня мы достигли открытой воды, примерно в ста пятидесяти милях к западу от этого места. Мы обнаружили, что лед откалывается большими участками и отплывает от основного массива, что свидетельствовало о том, что ледяное поле было относительно неподвижно, насколько это было возможно при западном течении. Путем тщательного наблюдения я убедился, что он сел на мель где-то к северу, вероятно, у какого-то острова, и теперь колеблется на этой точке.
– Это заставило меня с еще большим нетерпением ожидать, когда мы спустим на воду наши лодки и проведем наблюдения вдоль берега ледяного поля, отлого уходящего к северо-востоку. Таким образом, исследуя его береговую линию, мы приближались к кораблю, и я думал, что мы сможем достичь преграды, на которую он сел, которая, как я полагал, находилась не очень далеко к северу от корабля и, вероятно, около соединения двух первоначальных ледяных полей. Я рассудил, что оно прижато к острову под влиянием северных течений и что можно ожидать, что все поле разойдется по этой линии, как только лед станет достаточно рыхлым, что даст нам возможность продолжать путь. Если такой разлом произойдет по линии этого стыка, то ледяное поле, подгоняемое северными течениями, разойдется в стороны, и нам останется только следовать за образовавшейся трещиной, чтобы выйти либо на сушу, либо в открытое полярное море. В любом