Внезапно он услышал едва различимый шёпот, похожий на одну из этих детских скороговорок, только слова были незнакомыми, неразборчивыми. Дементий закрыл глаза и полностью обернулся к Илье, черты его лица заострились, состарились; пот градом катился по бледной, сделавшейся скользкой как мыло коже. Указательный и средний пальцы изуродованной правой руки были прижаты к виску, будто изображая самоубийственный выстрел в голову, левая рука, с вытянутыми большим пальцем и мизинцем – направлена в сторону Ильи. В салоне отчётливо запахло мокрой собачьей шерстью. Гнев, едва не затмивший сознание красной пеленой, начал отступать, опадать, словно пена в бутылке с газировкой, если немного закрутить крышку. Заныли зубы, заболели побелевшие руки на руле – чтобы расслабить их и разжать пальцы пришлось приложить силу.
– Полегчало? – Дементий открыл свои огромные чёрные глаза. Его лицо вытянулось и оплыло, будто сделанное из воска, дряблый подбородок ходил ходуном, руки, прижатые к костлявым старческим коленям, била крупная дрожь. Перед Ильёй сидел дряхлый старик, иссушенный какой-то страшной, неизлечимой болезнью.
– Кто ты, мать твою, такой? – через силу разжав зубы, проскулил Илья.
– Я все расскажу, обещаю. Но сперва нам нужно осмотреть деревню и кладбище.
3.
Современным российским деревням, словно сказочным богатырям на распутье судьба уготовила выбор из трёх путей, трёх судеб. Первая дорога – поглощение ближайшим городом, превращение в застроенный дорогими особняками пригород, куда состоятельные горожане бегут от городской суеты в поисках тишины и покоя. Вторая дорога – перерождение, разрастание до статуса посёлка городского типа с возможным выходом «на город» в далёком перспективном будущем, что и случилось, кстати, с городом Людиново, получившим этот статус в конце первой половины двадцатого века. Наконец, дорога третья – медленное увядание, подобно дереву, пораженному болезнью, и смерть в будущем бесперспективном.
Деревня Рога Людиновского района нашла способ сделать все по-своему, и просто вымерла, стремительно и неотвратимо. Послужила ли причиной тому большая удалённость от города, маленький размер деревеньки – всего около двух десятков домов – или низкая плодородность местной почвы – загадка, которая сейчас не интересна уже никому, даже тем последним пяти с половиной жителям, что доживают свой век в этом замершем во времени, отринутом миром месте.
Илья осторожно вел «девятку» по заросшей травой грунтовой дороге, то