Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей. Олег Айрапетов

военного министра, но тот вовсе не собирался защищать своего бывшего подчиненного. Через начальника штаба главковерха В. А. Сухомлинов был в целом посвящен в ход дела. 20 февраля (5 марта) Н. Н. Янушкевич писал ему: «Глубоко признателен за доверие и согласие по военной агентуре. Мясоедов арестован в Ковне. Перевезен по приказанию Рузского в Александровскую цитадель Варшавы»⁷⁷. Почти в то же самое время, то есть немедленно после ареста подозреваемого, М. Д. Бонч-Бруевич вместе с Н. С. Батюшиным подготовили записку в Ставку, в которой говорилось о существовании «центров круга» германского шпионажа с резидентами в разных городах России. Доказательств не было, но зато были фамилии С. Н. Мясоедова и его знакомых и бывших партнеров по довоенному еще предпринимательству⁷⁸. Как это ни странно, В. А. Сухомлинова тогда это совсем не беспокоило – он опасался козней думской оппозиции. 28 февраля (13 марта) министр счел

      необходимым предупредить начальника штаба главковерха: «Вообще, помяните мое слово, гг. Гучковы после войны наделают нам немало хлопот: все собирают какие-то материалы для «выступлений»⁷⁹.

      Думская оппозиция действительно готовилась к походу против военного министра. Кадеты поставили перед собой задачу борьбы за смещение

      В. А. Сухомлинова еще 2 (15) декабря 1914 г.⁸⁰, но выступать с одними слухами было невозможно. Между тем материалы для «выступлений», правда поначалу только против военного министра, готовила Ставка с его же собственной санкции. Рассчитывать на то, что либералы сумеют справиться сами, в Барановичах не могли. 27 января (9 февраля) 1915 г. открылась сессия Думы, инициатором созыва которой выступил А. В. Кривошеин, поддержанный Ставкой⁸¹. 26 июля (6 августа) 1914 г. заседания обеих палат были временно прекращены указом Правительствующему сенату от 24 июля (4 августа), в котором, кстати, было сказано: «…назначить срок их возобновления не позднее 1 февраля 1915 г., в зависимости от чрезвычайных обстоятельств»⁸². Эти обстоятельства на фронте, да и в тылу, еще никак не проявили себя, но кадеты недвусмысленно намекали на то, что затяжка созыва вызовет негативную реакцию в обществе, и настаивали на проведении бюджетной сессии. А. В. Кривошеин рассчитывал на повторение эффекта (несколько преувеличенного) «исторического заседания» 26 июля (6 августа), продемонстрировавшего объединение политических партий, хотя кадеты и считали, что предупреждали о появлении в этом единстве трещин⁸³.

      11 (24) января 1915 г. император подписал указы о созыве Думы и Государственного совета⁸⁴. Через четыре дня они были опубликованы, и положительная реакция общества в целом казалась единодушной, хотя с самого начала было ясно, что сессия будет кратковременной (она продолжалась всего три дня). «Раздавались голоса, – гласила передовица «Русских ведомостей» от 15 (28) января, – что представительные учреждения могут функционировать только в мирное время, что во время войны они вносят только смуту в умы общества неуместной критикой. Этим голосам не вняли; и это к счастью, ибо могли получиться как раз иные