Николай I отличался прекрасной выправкой и до конца жизни сохранил атлетическую фигуру. В 1849 г. его осматривал врач Конногвардейского полка Ф. Я. Карелль. Молодой врач был поражен телосложением императора. С естественным чувством собственной значимости молодой доктор рассказывал знакомым «разные подробности из внутренней дворцовой жизни». Одну из этих подробностей приводит барон М. А. Корф в своих записках: «Карелль не мог довольно выразить удивления своего к атлетическому, необычному сложению его тела». Врач в беседах отмечал: «Видев его до тех пор, как и все, только в мундире и сюртуке, я всегда воображал себе, что эта высоко выдававшаяся грудь – дело ваты. Ничего не бывало. Теперь, когда мне пришлось подвергать его перкуссии и аскультации, я убедился, что всё это свое, самородное; нельзя себе представить форм изящнее и конструкции более Аполлоново-Геркулесовской!»20
Мемуаристы сохранили крайне редкие сведения о росте императора. Один из мемуаристов приводит диалог между Николаем Павловичем и актером Василием Каратыгиным, состоявшийся в ноябре 1838 г. после окончания пьесы Н. А. Полевого «Дедушка русского флота»: «К игравшему роль Петра I Василию Каратыгину подошел Николай Павлович с приветливыми словами. «Ты совершенный Петр Великий!» – сказал он, любуясь им. «Нет, государь, он был выше меня: 2 аршина 14 вершков». – «А в тебе?» – «Двенадцать». Государь померился с ним. «Всё ты выше меня: во мне 10,5»21.
Нетрудно посчитать, что в переводе на современную метрическую систему рост императора составлял 189 сантиметров (рост Петра I – 203,5 сантиметров).
Мемуаристы много писали о глазах императора. Его большие голубые глаза бывали очень разными. Так, политические противники превратили в штамп «оловянные глаза» Николая Палкина. Многие писали о глазах «василиска», которые буквально превращали подданных в камень, особенно если император изволил гневаться. При этом наиболее догадливые даже падали в обморок.
Так или иначе, на протяжении четверти века Николай I вполне вписывался в каноны мужской красоты своей эпохи. Высокий, атлетического телосложения, прекрасный кавалерист «с талией», на лице которого блестели бледно-голубые глаза, был наделен еще и обаянием власти, которое во все времена так ценили женщины. Многочисленные официальные портреты подтверждают описания мемуаристов. Можно только сожалеть, что не сохранилось ни одной фотографии Николая Павловича, хотя известно, что во второй половине 1840-х гг. он держал в руках фотоаппарат, переданный им в Академию наук.
Николай I был скрытен