С годами возрастал он и в благочестии. И само собою зарождалось в нем желание посвятить себя иноческому подвигу и в уединении от мира предаваться горячей молитве Богу. И с каждым днем желание это все более усиливалось, пока наконец не обратилось в ту пламенную любовь и жажду души, которой томился некогда святой пророк Давид: имже образом желает елень на источники водныя, сице… возжада душа моя к Богу Крепкому, Живому.[22]
По смерти родителей Варфоломей удаляется в непроходимую лесную пустыню и здесь, наедине с Богом, предается подвигу очищения своего сердца от страстей и пороков. «Вот он, – говорит приснопамятный святитель Платон, – подвижник наш, в сладком своем уединении, в убогой, но спокойной келии, очи свои возводит к Живущему на небесах – очи, исполненные слезами покаяния… Мысль его беседует с Богом, язык прославляет Владыку всех; его сердце – жилище всякой добродетели, а потому и Духа Святого; руки же его служат требованиям телесным… Он далек от всякой суеты и от соблазнов мира, работает Господеви со страхом и трепетом, работает в приятном уединении, в сладкой тишине, имея всегда ничем не смущаемые мысли, не обремененный заботами рассудок и спокойный дух…»
Много было и скорбей на стезях пустыннического жительства, но он никогда ни на что не жаловался, не роптал, не предавался печали, оставаясь всегда спокойным и всем довольным. Это был истинный воин Христа Бога, облеченный во всеоружие Божие[23] против всех слабостей человеческих и искушений бесовских. Особенно он боролся против духа гордыни, стремясь стяжать смиренномудрие, которое есть матерь всем добродетелям, соль добродетелей, тогда как гордость, напротив, основание всем порокам.
Предметами, наиболее возбуждающими и поддерживающими гордость, являются красота, здоровье и крепость телесная, богатство, знание, ученость и слава. А при невнимании к себе к гордости может вести и самая жизнь добродетельная. Да, один гордится своим богатством и положением, другой – своей физической силой и красотой, третий – своим умом, отличиями, заслугами или же добродетелями. Гордый услаждается мыслью, что все это – его собственность, и тем более надмевается и превозносится, чем глубже в нем укоренится такое убеждение.
Однако убеждение это ложное и неправильное. И богатство, и слава, и крепость, и красота, и почести сами по себе – ничто, если не будет в человеке благочестивой настроенности. Они ничего не дадут человеку, кроме одного суетного обольщения и надменности души. Они изгоняют из души мир и счастье, умножают в ней душевные скорби и лишают ее блаженства в будущей вечной жизни.
Некоторые надмеваются своею мудростью и благоразумием, но и эти человеческие блага обладают величием суетным и высоту уготовляют