Тут створка окна поддалась, он улыбнулся мне вымученно, сунул голову в сумрак, царивший за домом, кивнул сам себе со значением, словно что-то различив в темноте, и, примерившись, швырнул сумку вниз. Раздался далекий шорох кустов, затем он обернулся в мою сторону и сказал, задушенно откашлявшись:
– Сейчас сюда туча народа приблудится. Закончим формальности, выйдешь из дома, с тыла перелезешь через забор, заберешь сумку и уедешь. Ты ведь на своей машине? Вот и хорошо. Объяснения потом…
В комнату вломились спецназовцы:
– Ну, чего тут у нас?
– Стреляли, кто быстрее. Я выиграл, – беззаботно поведал Тарасов, кивнув на трупы.
Только тут я заметил пистолет, косо покоившийся на мертвой ладони хозяина дома. И такая грубая и неестественная подложенность была в этом пистолете, что так и тянуло подправить ее нарочитую фальшь.
Командир спецназа оглянулся на теснившихся в проеме двери бойцов, приказал:
– Все по комнатам! Все проверить! – И, дождавшись, когда стихнет в коридорах рокочущий топот, отвернув с лица маску, продолжил:
– Слышь, Вадим… На стене вон кинжалы висят, возьми один, второй трупешник не вооружен, проблемы будут…
Откатав на рукоятке кинжала и на ножнах отпечатки пальцев убитого, мы спустились вниз, на первый этаж.
Фары подъехавших машин освещали двор, как киношные софиты.
Прибывшие эксперты, прокурорские, местные менты заполонили особняк, а я, сидя на лавочке у ворот, глядел, как группировщиков запихивают прикладами в тесное жестяное чрево автозака и сваливают на крыльцо кучу оружия из привезенных баулов.
Всхлипывающий Дима, сидя на стульчике на веранде, размахивал руками, повествуя о своих злоключениях участливо внимающему прокурору и ошарашенно осматривался по сторонам, как ослепленный прожекторами филин.
А мною владела озлобленная досада. Я понимал, что разрушил комбинацию Тарасова и в какой-то момент мог быть без трепета приплюсован им к тем двум покойникам на втором этаже. Что это за сумка, спешно брошенная им в кусты? Неужели он спер наркотики? Неужели это входило в его план? Но, если так, сумка сейчас же приобщится к делу, я не наркоделец и не пособник таковых. Кстати, следов наркотиков в доме покуда не обнаружено, а в привезенных баулах находились гранатометы. Так о каком же «Герыче» тогда шла речь?
– Вьетнамца нашего только что приняли, – выплыл из темноты голос Акимова. – Тебя вызывают в управу.
Рядом словно материализовался Тарасов:
– Вот и хорошо. А мы тут все сами докрутим. – И, многозначительно подмигнув, добавил с заботой в голосе: – Руки не обдери, когда на забор полезешь, перчатки надень…
– И куда-нибудь…