– Кто ты и какой ты веры? – спросил один из них.
– Я – христианин, – не стал скрывать правды юноша.
– Тогда ты отправишься сейчас к правителю города, и, боюсь, тебя ждет там несколько неприятных минут, – криво усмехнулся воин постарше и скрутил Фалалею руки.
Этих воинов звали Александр и Астерий. Они были раздражены на своего начальника за то, что им приходится заниматься никчемным делом: вылавливать каких-то бездельников. Они шли весь путь, ругаясь и шпыняя своего пленника. И не знали, что вели того, кто скоро откроет им двери вечной радости.
Спустя пару часов Фалалей стоял перед правителем. Суетный город шумел за окном, недалеко от дворца качалось и било о берег море. Не раз и не два требовал гонитель, чтобы юноша отрекся от своей веры.
– Я люблю своего Господа больше жизни и верую только Ему, – отвечал Фалалей на все вопросы. И столько было тихого мужества и красоты в его облике, что в душах воинов, которые привели его и стояли теперь рядом, шевельнулось что-то. То ли вспомнилось какое-то потерянное детское счастье, то ли жалко стало этого красивого статного юношу. Но потом они услышали жестокий приказ правителя:
– Просверлить ему ступни и подвесить к дереву! – Александр и Астерий взяли орудия казни, положили на землю связанного Фалалея. Он закрыл глаза и творил в глубине сердца молитву, чтобы вынести боль. Но что это? Вместо его ступней в руках мучителей кусок дерева, который непонятно почему схватили они и проделали в нем дырки. Правитель негодовал:
– Безумцы, что вы делаете, почему не исполняете приказ? Что за глупые шутки?
– Мы сами не знаем, как такое случилось, – запинаясь, ответил один из палачей. А потом прибавил неожиданно твердо: – Господин, я не могу исполнить твоего приказа. Делай что хочешь, но я вижу силу Бога Фалалея. Велик Бог христианский!
– Воистину велик, – решительно отозвался другой.
Вскоре другие палачи отсекли головы двум новым христианам-мученикам Александру и Астерию, которые, умирая, крестились в собственной крови и радостно встретили беспредельный мир вечной жизни.
А Фалалей еще стоял перед правителем. Напуганный происшедшим, тот хотел поскорей отделаться от юноши и повелел отдать его диким зверям. Фалалея кинули в клетку к огромной голодной медведице, которая за мгновение до того в ярости грызла прутья клетки. Когда мученик оказался рядом с ней, она поползла к нему, как домашняя собачонка, и лизала ноги его и руки. Обвиняя Фалалея в колдовстве и втайне боясь его непонятной силы,