На боковых полках картина не лучше: шампуни, гели для душа, кондиционеры, масло для тела, солевые бомбочки и прочая лабуда оттеснили мой одиноко стоящий в углу бутыль "два в одном".
На до того пустых стеновых крючках теперь болтается фен, об который я уже трижды плечом проехался и плюшевый ядрёно-оранжевый халат с мордой лисы.
В стакане обосновалась ещё одна зубная щётка.
Мда.
Стою на пороге, смотрю на всё это безобразие, с тоской вздыхаю и… закрываю дверь. Типа, не видно ― значит, этого нет. Радует только то, что это временные неудобства.
В остальных частях квартиры, к счастью, дела обстоят немногим лучше, но присутствие постороннего за рекордно короткий срок угадывается теперь, блин, повсюду! Начиная с босоножек в коридоре и заканчивая…
– Мать твою, Саша!!! ― ору на всю квартиру, хватая раскалённую плойку, оставившую почерневшую вмятину на дэспэшной поверхности.
– Что такое? ― вопросительно высовываются из комнаты.
– Ты решила мне квартиру спалить? ― машу перед ней агрегатищем. ― Запаха не чувствуешь?
– Ой, забыла из розетки выключить, ― торопливо забирают плойку, ойкая и дуя на пальцы.
Забыла она! А в следующий раз что забудет выключить? Новокупленный утюг? У неё, кажется, вообще фишка такая: забывать. Свет выключить в туалете. Режим лейки. Морозилку не до конца запереть.
– Далеко намылилась? ― недовольно оглядываю её внешний вид.
Чёрные джинсы и белая кофта с рукавами, открывающая плечи, мало похожа на пижаму. Как и подкрученные белобрысые завитушки смутно напоминают затянутую на сон грядущий гулю.
– В клуб. У меня вроде как свидание.
В клуб. Свидание.
– Какое ещё нахрен свидание?
– Обычное. Я вчера кое с кем познакомилась…
– И каковы шансы, что он не маньяк?
– Не знаю. На вид вроде ничего.
Супер. Сутки в городе и уже на стрелку собралась с первым встречным.
– Раздевайся. Свидание отменяется.
– Это шутка?
– Похоже, что я шучу? Забыла правило: отбой в одиннадцать. А сейчас сколько время? Я подскажу: начало одиннадцатого. Сомневаюсь, что за сорок семь минут получится полноценное свидание, так что переноси его на дневное время.
Горошек недобро щурится.
– Ты издеваешься?
– Нет. Я за тебя отвечаю.
Мне потом что говорить её матери, когда она вернется домой с брюхом? И её, и своей. Обе же с меня три шкуры спустят. За то, что не углядел.
– Ты много на себя берёшь. Я и сама за себя могу ответить.
– Не думаю. Раз уже уши развесила.
Саня начинает злиться, забавно пунцовея пятнами.
– Если ничего не знаешь, просто молчи. Сам-то куда собрался? ― окидывают взглядом меня.
Ну как бы да, я тоже одной ногой на пороге.
– По