– Ну и пусть! Невелика потеря.
Мне досталась скучная жена…
Усмехнувшись, скинул он одежду.
Постоял у зеркала нагим.
– Я хорош! Красив, силен, как прежде…
Я самец! И девками любим.
Он упал в кровать, мечтами полон
о порочной страсти без преград.
Опустился сна туманный полог,
Джон закрыл глаза, забвенью рад…
… Свист плетки, боль короткая,… шершаво
по коже поползло тепло змеясь.
Джон, вырванный из сна, увидел жало
и заорал, от ужаса трясясь.
– Эй, тише, милый…
Ласково, но глухо
раздался голос. Легкая рука
коснулась лба. Слова полились в ухо:
– Я не убью…. Нас ждет с тобой игра!
Склонилась маска, в прорези лучисто
глаза сверкнули.
– Кто ты?! – заорал,
вскочив с кровати, Джон. – Уйди, нечистый!
Исчезни! Сгинь!
И крест он начертал.
Раздался хохот. Маска тут же спала.
Вгляделся он в знакомое лицо.
– Так это ты! Вернулась. Где гуляла?
Ночь на дворе…
– Не будь ты подлецом,
я б не ушла. Любовь не терпит пыток.
А я горела в пламени костра
предательства. И ревности напиток
мне горло жег, сжигал любовь дотла.
Тебя я ненавижу! Ты – мой демон,
источник зла.… Готова я убить.
– Полегче, Мэри! Слово, значит – дело.
И попусту не стоит мне грозить.
– Как голубки воркуют…. Слышишь, Люци?
Жестокая, но милая игра.
Вновь яблоко приносишь им на блюдце.
Простит его? Вмешаться нам пора!
Поникла Мэри. Слез внезапных холод
жар погасил в опущенных глазах.
И демон Гнева, ощущая голод,
призвал на помощь депрессивный Страх.
Паук расправил лапы, Сеть взлетела
и оплела пространство серым злом.
Любовь в сердцах фантомной болью тлела,
и завязалась памятным узлом.
Исчезла нежность, огрубев. И Похоть
взяла тела в привычный оборот.
– Ну, что ж ты, детка? Начала неплохо…
Убить готова?
Джон закрыл ей рот
глубоким поцелуем. И во власти
желания она легко сдалась.
Упала на кровать…. И путы Страсти
тела связали. Языки, змеясь,
сплетались, проникали и ласкали.
Сомкнулись веки, пряча зеркала.
И лица в неестественном оскале
теряли лики.… Похоть в плен взяла.
Жар рук, жар губ…. Устав от пресыщенья,
Джон распластался, тяжело дыша.
– Ну, ты даешь! – заметил, в восхищеньи
на Мэри глянув. – Это ты, жена?
Ты снова в маске…. Но зачем, глупышка?
Не прячь лицо стыдливо от меня.
Все так естественно,… меня услышь ты!
Ведь ты полна любовного огня.
Джон маску сдернул.
Перед ним, сияя,
возникла девушка.
– Не Мэри, – прошептал.
Каскад