Младший брат императора, великий князь Михаил Александрович Романов, был убит в июне 1918 года в Перми, где большинство усадеб и домов были несколько другого типа: они имели деревянный верх, поставленный на нижние каменные этажи, которые засыпаны грунтом явно не по воле строителей.
Подобные характерные строения и сегодня стоят по всей территории Сибири и Дальнего Востока.
Их наружные кирпичные стены зачем-то уходят в землю на 3—4 метра и опираются на добротный каменнотесанный фундамент, заглубленный еще примерно на метр.
Некоторые дополнительные обстоятельства указывают на то, что за Уралом, похоже, случилось еще и второе, но более позднее катастрофическое событие, чем то, что ввергло полмира в эпоху вынужденного Возрождения.
Очевидно, что количество наносов в городах и за их пределами было таково, что полностью очистить улицы и площади от них было просто невозможно. Откапывать же отдельные дома тоже не решались – их дворы немедленно превратились бы в сточные ямы.
Все это указывает на то, что значительная часть зданий вовсе не строилась с нулевого цикла. Те, что уцелели после катастрофы, буквально возрождались из руин: ставились перекрытия, заделывались прорехи в стенах, достраивались верхние этажи, воссоздавалась наружная отделка.
Рим, как колыбель классицизма, поставлял всему миру не авторов новых проектов, а специалистов, под руководством которых проводился капитальный ремонт. И это вполне логично, как и то, что, к примеру, с восстановлением буддийской пагоды лучше справится специалист из Поднебесной, чем римлянин.
Может статься, что «Северная Пальмира», это не поэтический образ, навеянный сходством с сирийским городом, поставленным на южном перекрестке караванных путей, а собственное имя крупного торгового центра, воздвигнутого в то же время, теми же архитекторами, но уже на северной водной развязке.
О том, что город Петра в начале 18 века вырос не на пустом месте, косвенно указывает и аксонометрический план Санкт-Петербурга, составленный в 1765—1773 годах. На нем запечатлены все еще разрушенные городские строения, ушедшие в землю до верхней трети окон первого этажа. В том же состоянии они отражены еще ранее – российским гравером Алексеем Зубовым; на его шедеврах хорошо видно, что здания на Васильевском острове в 1714 году уже были засыпаны до нынешнего уровня и стоят в том же виде, как выглядят сейчас.
На западе Европы с последствиями катастрофы справились быстрее, чем восточные соседи. Люди заселили восстановленные здания, оставшиеся от той эпохи, но не смогли воссоздать прежнюю систему водоснабжения, канализации. В Париже лишь в середине 19-го века решились на кардинальную реконструкцию коммунальных