Снимок украшают неизвестно как затесавшиеся в эту «тимуровскую» команду несколько посторонних мальчишек, похожих на гайдаровского Мишку Квакина. Они, свесившись с забора, со злорадным удовлетворением ухмыляются в объектив, потому что, несмотря на все предпринятые руководством курса меры, им всё равно удалось просочиться в его расположение!
…В сентябре 1938 года молодая учительница с аттестатом на «персональное звание учителя начальной школы» №278557, подписанным самим наркомом просвещения Р. С. Ф.С. Р. Ульяном Потёмкиным, влилась в дружный коллектив преподавателей Поройской семилетней школы. Первые уроки, первые успехи и неудачи, художественная самодеятельность, любительские спектакли в местном клубе, дружеские вечеринки…
Мать поселилась у Марии Ермолаевны и Петра Николаевича Жихаревых – добрых и заботливых людей, каждодневно опекавших молодого специалиста. Мария Ермолаевна выделила матери одну дальнюю комнату, оставив себе с сыном проходную. Здесь же, в доме у Марии Ермолаевны, мать и познакомилась с отцом, приехавшим, вероятно, в отпуск во время учёбы в Севастопольском училище. Сын хозяйки – Василий – дружил с Николаем Григорьевым и привёл его в дом. Тут-то и завязался у них роман.
Отец в Порое был первым парнем. Его звали Колей Большим (за высокий рост) или Колей с Пятном (за родимое пятно на левой щеке). Он с отличием окончил семилетку и поступил учиться в Липецкое педучилище, после окончания которого был распределен учителем старших классов и назначен директором средней школы в Волченский район Каменской области. Но приступить к педагогической карьере Коля Большой не смог, потому что в последний момент передумал. Вместо Каменск-Шахтинска он отправился в Севастополь и подал документы в военно-морское училище. Полагаю, что такое крутое решение возникло у него не спонтанно, а было тщательно обдумано им ещё во время учёбы в педучилище. Потому что не выполнить решение распределительной комиссии он смог только с помощью военкомата, который его «совратил» на военно-морскую стезю и с которым, вероятно, уже была достигнута соответствующая договорённость.
Фотография матери (1940г.), которая побывала с отцом в плену
Решение бросить учительскую профессию застало всех врасплох, и дед Иван, регулярно снабжавший студента деревенской картошкой, капустой и домашними пышками, мечтавший видеть сына в ореоле учительской славы, был в ярости. Но отцу удалось успокоить деда Ивана и доказать, что звание офицера военно-морского флота было не менее престижным, чем звание народного учителя.
И через год курсант Григорьев доказал отцу правоту своего выбора. Когда он появился в Порое в отпуске, то все ахнули: белоснежная рубашка с отложным в синюю полоску воротником, бескозырка с лентами, брюки клёш – такого парня на селе ещё не было! На побывку прибыл молодой моряк! Все были сражены наповал: парни страшно завидовали,