Нечто. Валерий Андреевич Рыженко

Запретить читать такие сказки, как «Дюймовочка». «Малыш и Карлсон». Это же шедевры. «Малыш и Карлсон» особенно хорош, но вы написали: сказка отрицает традиционные семейные ценности, формирует неуважению к родителям. Воткнули «Приключения Тома Сойера и Гекельберри Финна». Они, по вашему мнению внушают детям мысли о бродяжничестве, а сказка про «Колобка» содержит элементы физического насилия. Это Ваш интеллект Михаил Иванович. Он разваливает интеллектуальные ценности. Вернее, разваливает сознание. Разве Вы не достойны хворостины. Ну, чем плох Карлсон, – насел мужик. – Такой симпатичный. Вы только представьте.

      Осадчему показалось, что мужик сузился, снизился, на спине появился пропеллер.

      – А мучительница, какая прекрасная дама, – не отставал мужик. – Вы же любите дам? Любите. Я знаю, у Вас имеются одна мучительница, которая не отзывается на Ваши позывы, и Вы всячески стараетесь изгнать её из школы.

      А это откуда?

      Шум пропеллеров затих. Карлсон исчез. Вместо него появился Колобок. И, наконец, Том Сойер и Гекельберри Финн с сучковатыми палками.

      Михаил Иванович затряс головой, чтобы выбить видения, особенно пугали Том Сойер и Гекельберри Фини.

      – Скажите им, чтоб они убрали палки, – заорал он.

      – Это кому Вы кричите? Кроме Вас и меня в кабинете никого нет. От страха у Вас галлюцинации. Осмотритесь.

      Осадчий осмотрелся. Мужик был прав.

      – Я вызову полицию, – вскинулся он и броситься к телефону.

      Телефон исчез.

      – А полиция уже тут.

      Осадчий резко повернулся на голос. Перед ним стоял знакомый полицейский: младший лейтенант Афанасий Митрофанович Трутень, держа руки за спиной.

      – Это ты, Афанасий? – усиленно протирая пальцами глаза, спросил он. – А как ты здесь оказался?

      – Я полчаса стою тут, вызываю Вас на разговор, а Вы бормочите и в сторону смотрите.

      – А где мужик с бородой? – Спохватился Михаил Иванович и завертел головой. – Он сейчас со мной говорил.

      – Не было никакого мужика. Это Вам показалось.

      Михаил Иванович вытер с лица лившийся потоком пот, и хотел облегчённо вздохнуть, но его упредил Трутень.

      – Красивая пряжа у Вас на столе. Моей бы жене такую. Она мастерица по вязанию.

      – Какая ещё пряжа, – буркнул Осадчий. – У меня не прядут, а учатся. – Он зацепил взглядом стол и обомлел.

      На столе лежала не пряжа, а борода. Да, да. Та самая, которую таскал мужик. Выходит, что мужик здесь был. Если бы не был, то и бороды не было. Ох, как плохо было Михаилу Ивановичу. Собрав остатки сил, он выплеснул.

      – Может быть, это кто-то из учителей мне принёс для моей жены? Она тоже вяжет. Но, – снова спохватился он, – это же не пряжа. Это борода.

      – Хорошая борода для деда Мороза, – сказал Трутень – Кто-то из преподавателей притащил.

      – Возможно. – Осадчий повеселел, а потом насторожился. – Ты зачем пришёл ко мне?

      – По приказу.

      – Какой ещё приказ?

      – Да вот. Раздевайтесь.

      – Ты не предлагай это дело, – взвился