– Это с ребятишками в Берлине были, правда померши все, восемьдесят лет уж прошло как. Люди были все, только Ванька один волчьей породы, да в девяностые по дурости полёг. А ведь говорил я ему, не лезь ты в этот бизнес, пропадёшь! Ишь! Как в воду глядел. Даже перекинуться не успел, как его братки…
– А сейчас как вы живёте? Не было больше… срывов? – я осторожно перевёл неприятную тему. То, что вожак стал бы в красках описывать, что с Ванькой сделали «братки», я был уверен.
– Какой там, тишь да гладь! Поживёшь недельку-другую, сам поймёшь, стая у нас мирная, тихая, никому не мешаем. Как жили раньше, так и живём.
– А Зверь как?
Дед Костя прищурился, но на вопрос ответил:
– Как и положено, за семью замками держим. Окромя полнолуния никто так и не перекидывается более, у меня не забалуешь. Но большое дело Маленький Оратор4 сделал, ай, большое всем перевёртышам! До конца дней своих поклоны бить будем. Но, как говорится, забудешь прошлое – оно о себе напомнит. Вдруг расслабимся, а Зверь снова сорвётся?! Ежели так, пущай лучше уж среди своих.
– Не сорвётся… – пробормотал я бесцветным голосом, потому что и сам понимал: если отступлюсь от задуманного, то с таким подходом может сорваться. А переучить старика… удастся ли? Нет, не послушает. Да и всех не переучишь! Руки опустятся от одного только понимания этого грустного факта.
– Откель знаешь? Ты ещё молодой, по глазам сразу видно, пороху не нюхал. А жизнь, она таким доверчивым в самый неловкий момент нож в спину сажает, так что уж не расслабляйся. Смотри, хвост по ветру, и не доверяй никому! Понял? Мир, место такое… жестокое!
Теперь я понял, что мне не нравилось в старом оборотне: дед Костя по-прежнему жил в страхе. Именно такие перепуганные и хранили глубоко в себе опасность очернить светлую полосу нашей жизни. Не со злости, просто по привычке, ожидая худшего! Увы, наши ожидания сейчас слишком хорошо сбываются…
Вожак включил телевизор обратно, продолжая щекотать себе нервы криминальными хрониками. А метель за окном всё ещё бушевала, поэтому я решил не напрягать себя на ночь мрачными телепрограммами, а немного подремать. Чешир по-прежнему смотрел смешные ролики в смартфоне, так что я устроился на диванчике, и развернулся носом к стенке.
– Что, прямо с крыльями? Ну ты даёшь!
Пара секунд непонимания – и я смутился, но объяснил:
– Во сне они всё равно раскрываются обратно, всегда так! Мой дар пережёг мне несколько каналов. Со временем сами восстановятся, но пока надо потерпеть.
– Тогда тебе нужно диван разложить. За меня не волнуйся, я очень маленький котик! Знаешь, как приятно развалиться на подушке?! – Котофей с подоконника весело рассмеялся, – Ничего не могу поделать, обожаю мэйн-кунов с детства! Кошатники все особенные! И собачники, и лошадники… короче, все, кто любит животных! Приятных снов, Йол!
Насколько «приятным» будет мой сон, я знал заранее, но вслух уже ничего не сказал; опять посмеётся над моими переживаниями. А мне нужно было сделать