Гарик нелепо взмахнул руками, бешено задергался и вдруг с размаху треснулся виском об торчавший из стены острый обломок бетона. Раздался противный, хотя и едва слышный хруст. Дикарь мгновенно заткнулся, как-то обмяк, перестал двигаться, да так и остался лежать на грязном полу, не подавая признаков жизни.
– Сам жалкий и подох так же, – спустя несколько секунд выдал свое заключение нахмурившийся Костолом. – Ну да ладно… Лучше уж так, чем от голода. Что с него взять? Наверное, и прогнали его за то, что толку никакого не было от старика.
– Может, ещё жив? – не узнав собственного голоса, пробормотал я, стараясь взять себя в руки. Увиденное меня несколько обескуражило. Да и то, что тот успел ляпнуть перед кончиной – тоже не давало покоя.
– Может, но проверять не хочу, – бывший наёмник бесцеремонно сплюнул на пол.
Некоторое время я молчал, а Костолом, словно бы ничего не произошло, решил соорудить ещё один факел.
– Это что же получается… – пробормотал я, спустя пару минут. – Катю и Андрея сожрали, словно баранов?
– Не знаю, Макс. Не знаю, – гигант покачал головой. – Но ты его слышал. Люди здесь в последнее время не появлялись, кроме нас. Если они их нашли на месте крушения дрезины, то совершенно очевидно, что утащили с собой для того, чтобы тупо съесть. Они тут голодают и потому не гнушаются употреблять человечину.
– Суки! Долбанные сраные людоеды, – выругался я, с размаху пнув ногой стоящий рядом деревянный ящик. – Твари! Как можно жрать людей? Как?
– Так же, как и свинину. Хотя не знаю, не пробовал.
Я пропустил слова напарника мимо ушей.
Усевшись на ящик и обхватив голову руками, я принялся качаться туда-сюда, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. На душе было так паршиво, так хреново, что я даже слова нужного подобрать не могу. Я никак не мог поверить тому, что моих друзей больше нет. Просто нет. Были и нелепо погибли, ползая по этим гнилым, насквозь провонявшим смертью туннелям и коридорам. Сначала Дмитрий – ужасная, полная мучений смерть. Потом Андрей и Катя – всего лишь пища для обезумевших дикарей, когда-то бывших людьми. А Шевченко? А Скат? А все те, кто погиб раньше? Сколько же ещё жизней заберет это проклятое богом место?
– Я не верю. Я просто не верю. Что происходит, а? Костолом! Костолом, что, блять, происходит? Скажи, все это неправда, так? Это все нереально, да?
Бывший наёмник повернул ко мне свое невозмутимое, покрытое густой щетиной лицо и тяжело вздохнул.
– Макс, я тебя понимаю. Но не имею права тебя обманывать. Все это правда. Люди погибают. Как видишь, я остался один. А теперь и ты.
– А-а-а! – не сдержавшись, дико заорал я и с силой начал молотить кулаком по ящику. – Нет! Не-е-ет! Заберите меня отсюда, заберите! А-а!
Он не стал меня останавливать. Мне нужно было как-то вылить все то дерьмо, что накопилось в голове за все эти бесконечные дни. А его было очень много. И как я только