Измена. Сказка (не) о любви. Аня Вьёри

так спешишь? – спрашивает тихо.

      – Работаю, – отвечаю коротко и опасливо озираюсь. Вроде нас сейчас никто не видит.

      – Делаешь успехи, – он улыбается шире. – Тебя тут ценят.

      – Я стараюсь, – вздергиваю подбородок, пытаюсь обойти мужа, но он резко делает шаг в сторону, преграждая мне путь.

      – Таш, поговорим?

      – Наташа, – настойчиво поправляю его я. – А еще лучше Наталья Андреевна.

      – Наталья Андреевна, – цедит сквозь стиснутые зубы он, – нам надо поговорить. И если ты не хочешь говорить со мной в нерабочее время, мне ничего не стоит пообщаться прямо тут! – он сверкает глазами. – Думаю, главред не будет против, когда узнает, кем ты мне приходишься!

      У меня перехватывает дыхание. Зараза! Ну конечно! Кто ж оставит работать в коллективе жену этого жуткого аудитора. Мне до сих пор везло, и никто не задумался, что у нас с ним одинаковые фамилии. Мало ли Егоровых на свете. Как только он заикнется о том, кто я, так и вылечу.

      – Хорошо, – выдавливаю из себя, еле сдерживая гнев. – Мы можем встретиться после работы.

      – В шесть двадцать в кафе на площади, – выдает он мне как приказ и тут же уходит. Очень вовремя уходит. В коридоре появилась Лариса Ивановна. Ну, или Крыса. Я ловлю ее взгляд, и мне все больше хочется звать ее именно прозвищем.

      Понедельник. 2 июня. 18.28

      Забегаю в кафе с опозданием. Не то чтобы себе цену набиваю. Не получилось уйти ровно в шесть, а идти достаточно далеко. Впрочем, я этому рада. Меньше шансов встретить своих коллег.

      Антон сидит у окна, что-то сосредоточенно рассматривает. Я не вижу его лица, но сильная спина напряжена, красивые пальцы нервно стучат по чашке кофе.

      – Привет, – я стараюсь поздороваться непринужденно, в глаза ему не смотрю, сажусь за стол.

      – Рад тебя видеть, – а он, кажется, искренне улыбается. – Тебе что-нибудь заказать?

      – Нет, спасибо, – ловлю его взгляд. – Я надеюсь, я не надолго.

      Он стискивает челюсти. Вижу, как играют желваки на его скулах.

      – Таш, – начинает он, а я резко вскидываю взгляд, заставляя его поправиться. – Наташ… – шумно вздыхает и выпаливает заученную речь: – Давай все забудем. Ты достаточно ясно дала понять: то, что ты видела, для тебя неприемлемо. Уяснил, исправлюсь. Ничего подобного больше не повторится.

      – Ты о чем? О самом процессе или о том, что я его увидела? – уточняю непринужденным тоном.

      – Наташ! – он почти рычит, кладет напряженные ладони на столешницу.