Ужин в семье Миллеров прошел в необычной молчаливой манере. Все понимали, отец принимает какое—то решение и конечно это решение отразится на всех. Кого-то научит, кому— то покажется излишне суровым, но в нем обязательно будет какая—то практическая польза, именно ее и нужно понять, запомнить. Больше всех волновалась мать, ее женское сердце, подвластное больше чувствам, нежели логики, с трудом смирялось с необходимостью терпеливо ждать решение мужа. Однако ничего другого ждать не приходилось. Размеренно поужинав, Яков поинтересовался поочередно у детей событиями их прожитого дня, и только, услышав ответы всех, произнес:
– Дети, сегодня вы стали свидетелями неправильного и в большей степени эгоистичного поступка Вити. Он поставил на одну чашу весов нашу любовь к нему и свою любовь к себе. Нет большего проступка, чем тот, когда человек забывая о своих обязанностях, или по другим причинам, стремится оправдать себя любой ценой. В том числе прячась за собственной обидой, легко обвиняет своих близких в нелюбви к себе. Мы с матерью хотели бы, что бы вы поняли, мы вас любим такими, какие вы есть. Но наша любовь к вам – это прежде всего наша ответственность за вас и ваше воспитание. Именно оно в будущей вашей жизни позволит вам отличать добро от зла, ложь от истины. Отец закончил говорить, повернулся к старшему сыну Володе и сказал:
– Володя, иди, найди Витю, приведи его домой, поторопись, еще простудится! Он где – то рядом, посмотри внимательно вокруг дома, далеко не ходи, ищи рядом. Володя охотно кивнул головой и стремглав выскочил на улицу.
Витю он нашел сидящим на снегу буквально у соседнего дома. Подошел, вытянул его за воротник из сугроба и со смехом сказал:
– Ну что, остыл? Марш домой бунтовщик!
Витя схватил портфель, сохраняя внешнее как ему, казалось достоинство, он с радостью заспешил домой. Тупиковая ситуация, в которую он сам же себя и загнал, теперь ему казалась нелепой и смешной. От нее хотелось побыстрей избавиться, вычеркнуть из собственной памяти и вовсе не думать. Войдя на кухню, он с тревогой уставился на отца и стал ждать. Яков окинул сына строгим взглядом с ног до головы, расправил плечи и сказал:
– Ну что сынок, замерз? Вот видишь, как важна для каждого из нас наша семья. Ты понял, надеюсь?
– Да, – с несдержанной радостью откликнулся Витя.
– Ну что же, – продолжил отец, – проходи, раздевайся и садись есть. Надеюсь, сегодняшний урок для тебя прошел с пользой!
Витя юркнул мимо отца в комнату мальчишек и через минуту уже счастливый сидел за столом. Он не хотел ни длинных нотаций, ни вымученных собственных ответов. Он вовсе не хотел вспоминать случившееся, словно его и не было, здесь его любили, и это