– Итак, – начала я, – я всё ещё думаю над предложением тренера, поэтому… пока не нуждаюсь в твоей компании. И – не то, чтобы я хочу тебя оскорбить – я бы хотела обсуждать свое комментирование со своим будущим напарником по комментированию, а не с одним из игроков. Надеюсь на твое понимание.
Я быстро протараторила эту фразу, готовая встретить его оскорбленное лицо, потому что всегда считала мужское эго хрупкой вещью. Но вид Карлайла ни на секунду не изменился, даже наоборот – он ещё больше повеселел, и об этом свидетельствовали выступившие ямочки на его скулах.
– Детка, – он склонил голову в бок, – ты знаешь, кто твой напарник?
– Я – Бэмби, а не детка, – процедила я сквозь зубы, сдерживая желание применить удушающий прием, которому меня научил мой брат, отрабатывая их на мне, – и, да, я знаю, кто мой потенциальный напарник.
Если бы я общалась хотя бы час в день с Карлайлом, то, наверняка, делала бы каждый день массаж для глаз их закатыванием от его дурацких обращений.
– И, – квотербек вскинул бровь, совершенно игнорируя первую часть моей реплики, – ты действительно хочешь сказать, что лучше бы провела время с Робином?
– Моя бы воля – я бы ни на кого из вас не тратила свое время, но так как это невозможно, то из двух зол я бы выбрала меньшее, – я обогнула фигуру футболиста, следуя в сторону лестницы, чтобы спуститься в кабинет Хампти-Дампти и поговорить о его предложении.
На этот раз я четко услышала, как ноги Карлайла волочились за мной, и через несколько секунд он поравнялся, что я заметила периферическим зрением.
– И ты считаешь, что Робин – это меньшее зло? – он не унимался.
– Да, – не смотря в сторону квотербека, я продолжила идти, – я так считаю.
– Тогда мы говорим о разных людях.
– Ты, – я резко остановилась на месте, разворачиваясь корпусом в его сторону и подбирая нужные слова, чтобы не задеть. Мне многие люди не нравились, но это не означало, что я лезла с оскорблениями в их сторону. Я старалась быть чуть более тактичной. Карлайл остановился следом за мной, чуть не налетев на меня своей большой фигурой. Я продолжила через несколько секунд, – своенравный. Неподходящий мне, как бы странно это ни звучало.
Я не знала, было ли это достаточным предлогом для отказа от его насильной помощи, но, если бы мне сказали такие слова, я сделала бы реверанс и развернулась в обратную сторону, чтобы никогда больше не подвергаться подобному унижению.
Но мы ведь говорили не обо мне. А о человеке, чье самомнение пробивало стратосферу, потому что Шервуд открыто хохотнул с моей фразы, хотя в ней не было абсолютно ничего смешного.
Я поджала губы, сжимая руки в кулаки в карманах.
– Ты верно подметила, оленёнок, – квотербек наклонил свое лицо ближе ко мне, улыбаясь, от чего я начала откланиваться назад, прежде фыркнув его обращению, – я действительно своенравный. А вот Робин – бабник, мудак и придурок. Он растопчет