готов сожрать коня вместе с копытами. Каша – шрапнель, сечка, кирза. И далее по кругу дней. «Какавка» (от слова какао) – чуток тёплая жидкость двухсмысленного вкуса с тонами говяжьего навоза. И кусок масла. Круглый. Жёлтый. Цилиндрический. Желанный. Масло съел – день прожит! … Перекур. Построение на плацу. Перекур. Строевая подготовка: в сапогах от пота хлюпает субстанция, убивающая всё живое, включая блох и бактерии грибка. Перекур. Учебная подготовка. Перекур. Обед. Жидкая баланда под названием суп-щи-борщ и каша – шрапнель, сечка, кирза – и далее по кругу дней. В каше торчит каменный кусок сала месте с длинной щетиной – рассасываем во рту до ужина, включая щетину. Перекур. Охраняем разгрузку спирта, встав тройной цепью. Перекур. Подготовка солдатской смекалки: Пойди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что. Перекур. Копка ямы. Углубление ямы. Еще большее углубление ямы. Оказывается, это не яма, а дренажный колодец на случай пролива гептила [**] при заправке ракеты. И, конечно же, гептил протёк (так было задумано на замаскированным под забытый скифский курган командном пункте, к которому подведен сверхсекретный подземный спиртопровод). Условия должны быть максимально приближены к боевым! Оранжевое облако гептила перекатывается по земле. Шухер!!! Ёб … … !!!!! Из ямы глубиной три метра выскакиваем пробкой из под перегазированного шампанского и рвём когти, не жалея подмёток и дыхалки. Перекур. Ужин: шрапнель, сечка, кирза – и далее по кругу дней. Кусок щетины без сала. Мутный несладкий напиток под названием чай. Перекур. Политическая подготовка. Перекур. Вечерний особо ароматизированный туалет, вместо соответствующей мягкой бумаги – шершавая ветошь для чистки-протирки стволов. Отбой. Травля баек. Настоящий отбой.
В выходные повезли на экскурсию в дом-музей Есенина. Культурная программа значилась в красной папочке двух майоров отдельным листочком, поэтому должна быть выполнена даже в случае ядерного нападения. Мы надраили сапоги до блеска, не жалея ваксы, и дружно выкурив впрок пару-тройку сигареток, гордо расселись в подкатившем автобусе. Девушка экскурсовод, радостно впорхнув в салон из придорожного кустика, со слезами пулей выскочила обратно: густая вакса нещадно резала глаза, а страшные сигаретные смолы спазмировали горло. Шофёр открыл все люки и два раза проехал взад вперед вокруг пятака у части, дабы чёрные ваксовые и прочие пары выскочили из салона.
Наконец тронулись в нужном направлении, шофёр выжал газ, как заядлый авто гонщик орудуя ручкой скоростей размером с кочергу. Экскурсоводша в легком летнем ситцевом платье. Рвущийся молодой морской бурей в салон ветер и гипноз десятков очень голодных до женского тела глаз вздымают легкомысленные одеяния. Нас никто не сношает приказами, экскурсоводша в эйфории истекающих водопадом флюидов не успевает прижимать разлетающееся платье и вещает в микрофон что-то не имеющее никакого значения в реальной жизни – балдёж! Много ли для счастья надо?
Музеем-домом мы овладели по всем правилам военного искусства. Часть зашла с флангов, уводя в ближайший лесок двух сопровождающих
