14
Такова была главная идея знаменитой в свое время книги Катрфажа (Jean Louis Armand de Quatrefages (1810–1892) – французский зоолог и антрополог, прим. перев.) «Прусская раса / La race prussienne» (1871). Тема немецкой «исключительности» будет всплывать и после Второй мировой войны, в описаниях нацизма как чего-то логичного для немецкой культуры, большой беды, возможной только в этой стране (см. прежде всего Mosse 1992). По мнению Пика, подобная попытка демонизировать зло, как прежде всего немецкий продукт, не только вводит в заблуждение, но и является частью wider political history of forgetting, так называемой политики забвения, распространившейся после 1945 года, направленной на сокрытие, в том числе, широкого распространения евгенических практик, таких, как кастрация и стерилизация в США, в Англии, в Австралии и скандинавских странах вплоть до 1960-х годов (1989: 240; Simonazzi 2013).
15
Несколькими годами позднее война, как стало очевидно позднее после ужасов Первой мировой, заставила всех, в том числе и литераторов, задуматься о закате западной цивилизации и утрате ею превосходства по сравнению с иными культурами. Это стало одним из триггеров антиколониального сознания (вспомним, к примеру, выводы Сенгора (Леопольд Седар Сенгор (1906–2001) – африканский политик, первый президент Сенегала, разработчик теории исключительности африканцев) и Хо Ши Мина (Хо Ши Мин (1890–1969) – первый президент Вьетнама, радикальный коммунист и марксист), сформировавшиеся в результате личного опыта взаимодействия с французскими колониальными войсками.
16
Гульельмо Ферреро в некрологе на смерть ЧЛ, опубликованном в ежедневнике Estadão, указал, что семья ЧЛ испытывала сильную неприязнь к медиуму Эусапии Палладино и была весьма опечалена тем, что ЧЛ в последние годы жизни был сильно увлечен спиритизмом. Я же уверен, что именно в доме Ломброзо Ортис познакомился с текстами и принципами спиритизма – это стало одним из важных воздействий ЧЛ на Ортиса.
17
Я вот думаю: а не стали ли фотография и кинематограф спусковыми крючками для кризиса позитивизма как научной догмы, сделав человеческое поведение менее естественным, всегда готовым стать артефактом, даже когда оно вполне реально и соответствует тому, что мы видим. Формальное наблюдение за человеком далеко не все рассказывает о его сущности, и его сущность не проявляется в фотографических отражениях.