Расчёт оказался верен: стоило шагоходу, проломившись сквозь сплошные заросли малинника, спутанные настолько, что могучий паровой агрегат то и дело застревал в них подобно угодившему в трясину лосю, Фламберг обнаружил на гребне скалистого всхолмья маленькую фигурку. Это был один из мальчиков – он взмахнул над головой карабином, потом передёрнул затвор и выпалил с воздух. Фламберг в ответ махнул рукой, свесился в открытый люк и, перекрикивая лязг, скрип, скрежет, наполнявшие рубку, скомандовал изменить курс.
Фельтке – это он управлял шагоходом – не стал подниматься на склон, а остановился у подножия. Массивный корпус, повинуясь движениям рычагов, опустился на сложившихся чуть ли не вдвое ногах-опорах; гидравлической жидкости брызнули из сочленений, и агрегат замер неподвижной чугунной статуей, вроде тех, что украшают площади Столицы и других городов Кайзер Райха. Из открытого люка в днище рубки спустилась раздвижная лестница, и навстречу карабкающемуся по ступенькам Фламбергу уже бежали по склону Алекс и размахивающий карабином Сёмка.
– Нашли, мессир, нашли всё, как они и сказали! – задыхаясь, сообщил лейтенант, указывая на юного спутника. – И зал, и колонны, и штучки всякие колдовские, вроде вашей орбитали… и ещё кое-что. Пойдёмте скорее, вам бы лучше самому всё это увидеть!
Теллус, Загорье.
Грот близ Заброшенного Города.
– Зарезан, и весьма умело. – вынес вердикт фон Зеггерс. – Узнаю руку нашей старой знакомой. Той, синекожей, если вы, мессир, понимаете, о ком я.
– Л'Тисс? – Фламберг поднялся с коленей и принялся их отряхивать. – Пожалуй, соглашусь с вашим выводом, герр капитан. Её рука, её клинок. Но мне вот что непонятно…
Он посмотрел на искажённое мукой лицо пожилого инри, чей труп они только что обследовали.
– Это К'Нарр, тот самый инрийский учёный, о котором я вам рассказывал.
– Ваш наставник по Гросс-Ложе? – уточнил профессор. Он стоял шагах в трёх от тела, не решаясь подойти ближе.
– Он самый. – Фламберг прикрыл глаза, и недавняя жуткая сцена снова возникла перед его внутренним взором…
Чо держала штык-нож обратным хватом и не успела перехватить поудобнее, а потому удар по горлу старика-инри пришёлся не режущей отточенной кромкой, а зазубренной пилой. И не перехватил гортань одним хирургически-тонким разрезом, а прошёлся поперёк шеи грубо, грязно, волоча за собой клочья кожи и мышц, зацепившихся за зубцы.
Предсмертный хрип, тошнотворное бульканье – жертва повалилась на колени, обеими руками держась за развороченное горло. Кровь фонтанчиками била у него между пальцев. Чо, пригнувшись, повернулась навстречу второму врагу, и…
– Ты?..
Фламберг