Я продолжал обрабатывать Нину, накачивал ее мозг необходимой для принятия ею решения о явке с повинной информацией. Ведь на самом деле у нас, кроме голой информации и розыскного дела, ничего не было.
В таких моментах оперу молчать нельзя. Опер должен говорить и говорить. Но говорить с толком, с чувством, с расстановкой. Жулик должен впитывать информацию от опера, как губка воду, чтобы в мозгу его все кипело, все было перевернуто, перемешано, как в кастрюле каша. Жулик должен так запутаться в вываленной на его голову информации, что самостоятельно довериться оперу, отдаться на его откуп.
Нина сидела молча, опустив голову. Это был хороший признак. Не возражала, не кричала, не устраивала истерик, не просила адвоката… Значит чувствовала вину и это было хорошо, это внушало оптимизм… Как только я замолчал, дав себе передышку, и дав ей время перемешать у себя в голове все от меня услышанное, она вдруг произнесла:
– Я беременна.
Я немного растерялся.
– Хренасе… Чё молчала-то раньше? – Спросил я. – Это сути не меняет, родишь в тюрьме, подумай о ребенке… Рассказывать будешь или нет?
– Буду, – тихо ответила Нина.
– Про второго мужчину я мало что знаю, его Костя нечаянно убил, они что-то там на тропинке не поделили… Костя его потом сам и прикопал в какой-то могиле, а первый мужик сам виноват. Он пришел к нам в сторожку предложил выпить, принес с собой водку, мы согласились. У нас тоже было две бутылки, – рассказывала Нина. – Мы выпили, вышли покурить с ним, он уже бухой был, давай лапать меня, ну я и бросила его…
– В каком смысле бросила? – Поинтересовался я.
– Ну, я дзюдо раньше занималась, кандидат в мастера спорта, вот я его и опустила с ног на землю… Ну, а дальше уже понеслось, я его сначала пинала, он затих весь, вышел Костя, я ему все рассказала, он рассвирепел, схватил ледоруб и давай его тыкать…
– А как ты бухаешь-то, беременная?
– Да я почти не пью, так, немного за компанию… Курю вот много, это плохо, – продолжала она.
В этот момент в кабинет, где я обрабатывал Нину, просуну-лось усатое и довольное лицо Митрича.
– Ну как тут у вас? – спросил он.
– В молчанку играет? А Костя щебечет, как соловей…Уже явку с повинной оформляем.
– Нет, – ответил я. – Тоже рассказывает, первого мужика говорит сама завалила, сейчас подробности уточняем.
– Ну и ладненько, прими от нее тогда явку поподробней, мы «следака» прокурорского уже вызвали. Допросит их и нужно ехать в «Яблоньку», тела поднимать.
Внутреннее напряжение от последних нескольких часов работы, с момента утреннего совещания у начальника в кабинете и до появления