Расстрелять перед строем. О. С. Смыслов

явным неудовольствием, недоверчиво ожидая, что я ему теперь преподнесу, Гитлер дал свое согласие. Представители ОКВ, Геринга, адъютанты, секретари Гитлера, а также оба стенографа исчезли. Последние обычно должны были записывать каждое слово, произнесенное во время этих докладов об обстановке. Так как перед ними не было карт, они, правда, часто совсем не могли понять, о чем идет речь. Я вылетел в Ставку фюрера, задавшись целью наряду с вопросом об обстановке на фронте группы армий еще раз поднять вопрос об общем руководстве военными действиями в этой войне.

      После того как все присутствующие, кроме генерала Цейтлера, ушли, я попросил у Гитлера разрешения говорить совершенно открыто.

      Ледяным тоном, насупившись, Гитлер ответил: “Пожалуйста”. Я начал со следующих слов: “Надо ясно отдавать себе отчет, мой фюрер, в том, что чрезвычайно критическая обстановка, в которой мы сейчас находимся, объясняется не только неоспоримым превосходством противника. Она является также следствием того, как у нас осуществляется руководство военными действиями”. По мере того как я произносил эти слова, лицо Гитлера стало принимать напряженное выражение. Он уставился на меня таким взглядом, который говорил об одном: теперь он хочет подавить твою волю, заставить тебя замолчать. Я не припоминаю, чтобы я когда-либо видел взгляд, который так передавал бы силу воли человека. (…)

      Таким образом, мне пришлось вернуться, ничего не добившись ни в отношении облегчения положения группы армий, ни в отношении разумного урегулирования вопроса о нашем Главном командовании. Однако это никак не означало, что мы отказались от борьбы за то, чтобы наконец добиться свободы маневра для нашего фланга в Днепровской дуге, и за усиление северного фланга нашей группы армий.

      В связи с отрицательными результатами переговоров в Ставке фюрера для группы армий не оставалось ничего иного, как продолжать борьбу в Днепровской дуге. На ее северном фланге необходимо было действовать так, чтобы сорвать попытки противника окружить 4 танковую армию и прорваться в южном направлении, в результате чего были бы перерезаны тыловые коммуникации южного фланга.

      Противник с неослабевающей силой в течение всего января продолжал в Днепровской дуге атаки на позиции, которые мы все еще должны были удерживать. С особой силой он обрушивался на восточный участок 8 армии. Но и на участке, занимаемом теперь 6 армией, войска вынуждены были непрерывно отражать вражеские атаки. Они велись как в направлении на позиции, расположенные в Днепровской дуге, фронтом на север, так и с юга против никопольского плацдарма».

7

      «Под ударами 1-го Украинского фронта враг откатывался на запад, – напишет Г.К. Жуков. – Это заставило командование немецких войск собрать группу войск в районах Винницы и Умани для контрудара по 38, 40-й и 1-й танковой армиям. Завязалось новое большое сражение.

      Наши войска перешли к обороне, пытаясь расстрелять противника с места огнем и ударами с воздуха.