Дальше Шапошникову все было ясно, но дежурный не отказал себе в удовольствии слово в слово повторить то, что значилось в приказе о демобилизации.
Шапошников в канцелярии прочитал телефонограмму. Сержант стоял у порога и молча выразительными своими глазами спрашивал: «Разрешите? Я знаю, что надо дальше делать».
Начальник заставы улыбнулся.
– Сообщите Каблукову. И вычеркните его из суточного наряда. Вместо Каблукова назначьте Степанова.
– Есть сообщить…
Дежурный четкой, веселой скороговоркой повторил приказ капитана и стремительно побежал в казарму.
Каблуков, к удивлению Шапошникова, не очень обрадовался долгожданному приказу. Во всяком случае на его лице это слабо отразилось: оно по-прежнему было серьезным, сосредоточенным. Вся казарма, все пограничники гудели возбужденными голосами, а Каблуков был сдержан.
– В чем дело, товарищ Каблуков? – спросил Шапошников, входя некоторое время спустя в казарму.
– Все хорошо, товарищ капитан. Мать обрадуется. Только… – ефрейтор покраснел до слез. – Как же я уеду, когда тут…
Каблуков замолчал, но Шапошников все понял.
– Ничего, поезжайте со спокойной совестью, – сказал он. – Ваше место займет Степанов. Достойная замена. Желаю вам счастливой мирной жизни.
Шапошников протянул ефрейтору руку. Тот схватил ее и не сразу выпустил.
– Товарищ капитан, разрешите последний раз сходить в наряд, с этим самым молодым пограничником Степановым. Разрешите, товарищ капитан.
Шапошникову хотелось обнять Каблукова, но он только сказал:
– Хорошо, пойдете.
Генерал Громада, прибыв на границу, проверил планирование работы на заставе, организацию охраны, службу нарядов, выполнение расписания занятий, состояние оружия, хорошо ли стираются солдатские простыни, вкусный и по норме ли приготовлен ужин, хорошо ли накормлены и прибраны служебные собаки. Всюду был полный порядок. Генерал считал своей обязанностью и долгом сказать об этом начальнику заставы.
Два пограничника, вооруженные автоматами, в куртках и брезентовых плащах с откинутыми капюшонами, вошли в комнату, где находились генерал Громада и начальник заставы. Ефрейтор Каблуков доложил, что наряд прибыл за получением приказа на охрану государственной границы. Пограничники остановились перед большим, с низкими бортами, на высокой подставке ящиком, в котором был размещен искусно сделанный макет участка пятой погранзаставы и подступов к ней: река, опушка леса, горные склоны, шоссе и проселочная дорога, тропы, кладбище, одинокое дерево, кустарники, канавы, овраги.
Каблуков был известен генералу; другого, белобрового, светлоголового солдата он видел впервые.
– Как ваша фамилия? – спросил Громада, обращаясь к солдату.
– Степанов,