«В конце XIX – начале XX века московская полиция часто обращалась за консультациями к знаменитому российскому психиатру Владимиру Михайловичу Бехтереву. Используя гипноз и другие приёмы воздействия на опасных убийц и мошенников, Бехтерев помогал следователям подобрать ключ к разгадке самых запутанных дел. Негласное сотрудничество с правоохранительной системой он продолжил и при советской власти. Одним из лучших учеников Бехтерева и по совместительству сотрудником Спецотдела при ОГПУ, занимавшимся секретными разработками в области гипноза, был Александр Васильевич Барченко. В 1920-е годы по заданию руководителей ОГПУ он совершил несколько тайных поездок в Сибирь и на Алтай для изучения экстрасенсорных способностей шаманов и буддийских монахов. Кроме того, Барченко систематизировал сведения о главарях сект скопцов, бегунов, хлыстов и т. п., практиковавших гипнотическое воздействие на своих адептов. Он разработал для НКВД методики психологического воздействия на арестованных, которые затем применялись для подготовки процессов над “врагами народа” – с их публичным покаянием.
Я уверен, что и сегодня КГБ использует архив Барченко в своих практических целях для вовлечения в свою орбиту интересующих его лиц. И самым красноречивым тому подтверждением, на мой взгляд, является брак госпожи Кристины Онассис с советским клерком Сергеем Каузовым».
Впрочем, ничего удивительного в пассажах Тьерри Вольтена нет. Ибо только зомбированием и можно было объяснить западному обывателю мгновенную и всеобъемлющую любовь молодой, эффектной и самой богатой женщины мира к тщедушному лысеющему человечку со стеклянным глазом, каким и был Сергей Каузов!
Всяк по-своему платит по счёту…
После знакомства с Кристиной Каузов предпринял шаги для расторжения своего брака. В форсированном темпе ему это удалось. Кристина в качестве отступного бывшей семье Сергея – жене и дочерям – ссудила деньги на покупку кооперативной квартиры. Сами же молодожёны поселились в так называемой «полуторке» с престарелой матерью Сергея.
По рассказам Кристины, каждое утро, проведенное в Москве, начиналось со схватки за туалетную комнату.
«Если я оказывалась второй, – саркастично улыбаясь, рассказывала друзьям Кристина о своем московском житье-бытье, – меня ждала незавидная участь. Каузов страдал жесточайшими запорами, поэтому оказаться в туалетной комнате можно было не ранее, чем через час. К тому же туалет был совмещен с мини-ванной… Что уж и говорить, квартира, в которой мы жили, это – далеко не Зимний дворец русских царей. Не знаю, как им, а мне, владелице миллиардного состояния, пришлось ежедневно сражаться за возможность попасть на унитаз и принять ванну. Да и вообще, у меня такое чувство, будто я все эти месяцы жила в условиях, приближенных к человеческим…»
Немудрено, что еженедельно гречанка устремлялась за границу, даже не утруждая себя поиском предлога. Иногда в её самолёте находилось место и для