Я вглядывался в черно-белые старые фото, лежавшие отдельно от всех. Мама называла имена и родственные связи.
–А это кто?
–Так дядя Лёня. Это брат моего отца, дядя, стало быть. Ох, гуляка был, тётка Ленка с ним намаялась.
–Умер?
–Да. С сердцем что-то.
–А это кто?
–Бабушка Маша маленькая еще. Слушай, можно старые фотографии восстановить, да? Эта уж скоро развалится в руках. А ведь это память, Максим. И подписать на обороте кто есть кто, а то и я уж забывать начала. А то когда меня не станет, то люди потеряют свои имена. А там просто выбросите их и всё. Ведь если они здесь лежат, значит это родня. Так ведь?
Мы перебирали фотографии, я спрашивал про всех. Мама рассказывала и рассказывала. Но пока никого в родне психических обнаружено не было.
–Хорошо что приехал – мама собирала фотографии, откладывая некоторые в сторону для меня.
–А еще лучше с Алёной приезжай в следующий раз. Да только предупреди заранее, я пирогов напеку.
Я поморщился. Начнет сейчас учить меня жизни. Женись, детей заведи. Это же не кошку в доме завести! Это же ответственность.
А маме возьми, да заведи.
Вот поэтому стараюсь часто не появляться к ней на глаза.
Но мама почему-то не стала развивать тему как обычно, а просто встала и принялась собирать мне гостинцы.
А потом вообще сказала, что мне в дорогу пора, пока не стемнело. Хотя обычно предлагала или посидеть подольше, или остаться переночевать.
Чудеса да и только.
Добравшись до дома, припарковал машину. Достал сумку с гостинцами из багажника. И уже подходя к подъезду, услышал знакомый звук, от которого я буквально съёжился от страха. Тот же самый, что я слышал вчера.
Нет, нет! Только не снова увидеть это! Вчера была случайность, но если снова и снова буду видеть это, то это уже закономерность, то это уже галлюцинации.
Поэтому зажмурился сильно-сильно и буквально наощупь открыл дверь. И уж было начал вслепую нащупывать перила, как услышал пьяное:
–Ну ё-маёёёё. Дерьмо китайское. Максик, а ты чё, эт самое, с закрытыми глазами? Ик. Прости. Я говорю, помочь что ль?
Я осторожно приоткрыл глаза. Передо мной стоял, покачиваясь, сосед Юра с первого этажа. На левой штанине в районе колена красовалось грязное пятно. Видимо из пункта А в пункт Б, тело успело сблизиться с землей.
–Нет, дядь Юр. От мамы вот еду, остановился передохнуть на минутку.
–Вот уважаю, Максик. Мамку бросать нельзя, мамка это ведь – святое – он на эмоциях набрал воздуха побольше, хлопнул себя по груди, а потом шумно выдохнул. Выражая таким образом все свои эмоции по этому поводу.
Мне очень хотелось прекратить свой диалог с ним, но остался один невыясненный вопрос.
–Вы чего ругались то, дядь Юр.
–Во – он указал на свою грязную осеннюю куртку.
–Замок, ёк- макарёк, сломался. Любка щас ругаться будет. Сначала на меня, потом на куртку, потом опять на меня. А может…– он многозначительно посмотрел в мои