Утром я проснулся от холода. Тыкто, покрытый гусиной кожей, все так же сидел на прежнем месте. Бревно в костре еле тлело, дрова вокруг прогорели. Половина племени, очевидно, ушла на поиски еды. Остались только женщины с детьми и десяток воинов.
Я наломал мелких веточек и раздул костер. Надо научить их поддерживать огонь, подумал я. Часто использовать зажигалку – плохая идея. Затем я начал таскать средней величины камни и выложил их вокруг кострища. На втором камне, поняв, что я делаю, туземцы бросились мне помогать. Весьма похвальное обезьянничество. Закончив обрамление очага, я взял палку и демонстративно бросил ее в огонь. Взял вторую, показал ее Тыкто и сказал: «Палка». Для закрепления я показал на себя и произнес «Гном», затем ткнул в вождя со словом «Тыкто» и снова обозвал палку. После чего опять бросил ее в огонь. Третью палку я положил на землю, указав на нее вождю. Он взял ее и попробовал сказать «палка». В принципе, получилось что-то похожее. После этого он тоже метнул ветку в огонь. Видя мое одобрение, Тыкто схватил еще дрова и, называя каждую деревяшку «палка», стал швырять их в пламя. В какой-то момент я пресек его энтузиазм возгласом «эй-эй-эй». Такими темпами он бы спалил весь запас топлива за десять минут. Вождь нехотя остановился.
Я заставил любопытных зрителей принести еще дров и сложить их в кучу. Затем я попытался добиться того, чтобы ветки кидал не вождь, а кто-то еще из племени. Не тут-то было! Тыкто очень ревностно отнесся к тому, что великая честь кидать «палка» в этом племени будет отдана кому-то другому. Еще сложнее было объяснить, когда следует подбрасывать дрова, а когда уже хватит. Но мне показалось, что и это удалось.
Видя, что поленьев достаточно, я попросил еще фисташек (для этого я сохранил одну в кармане еще вчера), и пошел на разведку в сторону гор. Дружина двинула следом за мной, оставив одного из туземцев следить за огнем.
Взбираясь наверх, я увидел паренька лет семи, кидавшего камни в птиц. У всех свои обязанности, своя охота, – подумал я. Птицы сидели высоко, и взмах рукой перед броском распугивал их. Вероятно поэтому, несмотря на полдень, добычи все еще не было.
Мы поднимались по смешанному лесу, постепенно переходившему в сосновый. Затем деревья поредели и вскоре вовсе почти пропали. Началось предгорье. Воздух стал заметно холоднее. Мы поднялись на самую высокую точку в радиусе нескольких километров, и я огляделся. Не было никаких признаков цивилизации. Ни дыма от костра, ни следов самолета в небе, ни-че-го. Впрочем, дым все-таки был, и он поднимался с нашей стоянки. Что-то явно пошло не так. Дрова не должны так коптить. Надо было возвращаться.
– Хэв, – показал я рукой на дым. – Идем хэв.
Спускаясь с вершины, я заметил вдалеке горных козлов. Они ловко скакали по камням, удирая от нас. Неплохо было бы их поймать и приручить, – подумал я. Рука дернулась, чтобы записать эту мысль в заметки на телефоне. Чертовы рефлексы двадцать первого века!
– Козел, – показал я на них