наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет или пожизненным лишением свободы.
СТАТЬЯ 109. Действия, направленные на насильственное изменение или свержение конституционного строя или на захват государственной власти
1. Действия, совершенные с целью насильственного изменения или свержения конституционного строя или захвата государственной власти, а также заговор о совершении таких действий —
наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет.
2. Публичные призывы к насильственному изменению или свержению конституционного строя или к захвату государственной власти, а также распространение материалов с призывами к совершению таких действий —
наказываются ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на тот же срок.
3. Действия, предусмотренные частью второй настоящей статьи, совершенные лицом, которое является представителем власти, или повторно, или организованной группой, или с использованием средств массовой информации, —
наказываются ограничением свободы на срок до пяти лет или лишением свободы на тот же срок.
Ростовская область
Пограничная зона, граница с Украиной
19 сентября 2000 года
Правильный пацан признает только два джипа во всем мире…
Поджарый и широкий.
Поджарый – это «Мицубиши Паджеро», японский внедорожник, трех- или пятидверный, с трехлитровым дизелем или трех с половиной литровым бензиновым мотором за двести сил. Короткий – это не понтово, его в основном покупают те, кто катается на всяких покатушках, в карьерах типа. Нужен длинный. В него помещается до семи братанов, если кому-то не западло ехать на откидных в багажнике. Он почти никогда не ломается – Япония как-никак, не фуфло. Он выдерживает российские дороги и российский бензин – японцы много лет гонялись на Дакаре, неоднократно его выигрывали. Он способен пролезть почти везде, особенно его новая версия – в ней полный привод можно подключать на ходу. Короче, ништяк машина…
Но широкий еще круче.
Джип «Гранд Чероки», американский внедорожник, ставший одним из символов братвы. Угловатый – и в то же время прилизанный, с очень комфортным, типично американским салоном в коже, электрикой по кругу и все дела там – его крайняя версия, представленная в год дефолта, девяносто восьмом, – в ней мотор объемом пять и девять десятых литра, когда жмешь на газ – тачка конкретно прыгает вперед, даже подруливать приходится, чтобы не занесло. У нас в Ростове таких пока только три, один из них притащил в город Жора Туз, вот на нем мне и удалось покататься. Было это незадолго до того, как Жора Туз геройски погиб в одной из разборок с пиковой мастью. Чеченцами, чеченцами, чехи совсем оборзели, правильно их сейчас долбают. Клевая, конечно, тачила…
Но у меня не было ни поджарого, ни широкого…
Я сидел в джипе, который назывался «Ниссан Террано II». Два – это потому что один уже есть, этакий непримечательный японский джипчик. А этот – выпускается в Европе, в Испании, кажется. Ничего так тачила – пять дверей, подключаемый полный, двигун сил под сто пятьдесят. Но – беспонт.
Впрочем, мне не до понтов. Я его купил для того, чтобы гонять в свой совхоз. Так-то у меня «семера» «БМВ» старая, из Германии пригнал, тачила вполне даже козырная, и бить ее на дорогах глубинки мне совсем, как говорится, не в масть…
Откуда у меня свой совхоз? Ну… получилось так. Кризис. Мы снимали дань с одного коммерса – тот конкретно прикинутый был. Но тут – кризис, дефолт. Накрылись банки – «Инком» накрылся, накрылся «СБС-Агро» Смоленского, а сам Смоленский, которого в узких кругах поминали как «баба Шура», дернул за кордон, гнида. Вот и наш коммерс – бабло у него зависло, он собрал все что мог, семью в охапку и дернул из страны. А бизнес – включавший в себя землю, собранную из колхозных паев, бывший совхоз-миллионер с кирпичным заводиком, мясопереработкой, молокопереработкой, двумя тысячами душ – он просто кинул на произвол судьбы, отжав все, что только возможно. Обычное дело.
А я в тот год как раз начал задумываться. Мне уже громыхнул тридцатник, после этой даты быть «пацаном» как-то уже неприлично. Я сумел выжить во всех говнотерках крайнего периода нашей новейшей истории. И в меня стреляли, и я стрелял, приходилось убивать – просто ради того, чтобы выжить. Но все когда-то заканчивается, верно? Если боженька довел меня до тридцати с гаком целым и невредимым, а до этого – он целым и невредимым